Создан:
12 Января 1997
Опубликован:
12 Января 1997
Раздел:
до анархизма -
стихотворные
Ультима Туле [1] Заселение Америки Когда ледник всосал моря И дно пролива оголилось, Сель азиатского зверья Познал Америку, как милость. А, вслед за ним плелись костры: Ушла добыча, - люди тоже. Стекали звездные миры С полуночи атласной кожи. Кто это видел? Наш пра-пра, Мой дед времен палеолита. Кипели годы и ветра. А за спиной смыкались плиты. Тысячелетие спустя Ледник сомкнулся, чтоб навеки, Как дома, прижились в гостях Американо-человеки. Дорога в сотни тысяч душ Сквозь хвою, прерии и сельву. Пустынь сопутствовала сушь Постледниковому похмелью. И вот охотники пришли На берег теплого залива, Что посредине той земли По-доколумбовски счастливой. Кололи копьями прибой, Омыли каменные жала. Земля покорною рабой У ног натруженных лежала. Задумали Тенохтиклан [4] Потомки в генах поднебесья. А над водой стоял туман, Который породит Кортеса. 25 октября 1988 г. Леонардо да Винчи Автопортрет. Мудрый лик Леонардо, Как анфас океана. Пусть не значится в картах, Пусть за дымкой тумана. Древним тоже казался Океан просто краем, Где, за первым же галсом Все в Аид попадаем. Лоб, как штиль успокоен, Ниже - рябью морщины И глаза, как изгои Из кромешной пучины. Нос, как остов разбитой Мореходной отваги. За скулой из гранита Шторм волос по бумаге. Рот - источник приливов Откровений вселенной. Из глубин терпеливо Поднимается пена. Из нее будут взбиты И амебы и боги. Литосферные плиты Помнят первые вздохи, Помнят стоны пучины Под божественной тенью, - Голос Первопричины Побудившей к творенью. 14 мая 1989 г. Столетняя война Мы Вас расчленили, милорд, Варили в котле до заката. Устало бродили солдаты И пар поднимался лохматый От конских изрубленных морд. Как плоть отлегла от мощей, Так мы отступили от веры. Сердца от насилия серы И кутают грудь офицеры В полотна прожженных плащей. На латах пылится роса, А в небе звенят метеоры, Как павших горячие шпоры. Во тьме посещают соборы Зарезанных днем голоса. Очистили мощи от жил, А плоть закопали на месте. В ларце, как в обители чести К рыдающей вашей невесте Мы их повезем в Девоншир. Свою же мы видим судьбу. Как прежде, сквозь щели забрала. Но память бела от накала, - Языческих предков Вальхалла [5] Устроит застолье в гробу. 07 июня 1989 г. Египет Плодородна, как ил Ночь сошла на святыни. Как слепой крокодил Спит над Нилом пустыня. У египетской тьмы Есть особая тяжесть, - Тайны, словно дымы, Накопились в ней сажей. Первобытность ревет От неясной тревоги Из гниющих болот, Где живут зверобоги. Меж клыков пирамид Бродят тени свирепо. Весь в проклятьях гранит Замыкающий склепы. Но внутри их светло, - Древних мумий веселье. Лучезарным челом Из глухих подземелий Выгнав духов тоски, Ядовитых, как стронций, Руслом черной реки Возвращается Солнце. И подстрочник ума Убедит нас воочию В том, что нильская тьма Стала солнечной ночью. Той, где слышен сквозь сон В погребальном граните Долгий жалобный стон Жарких губ Нефертити. 11 июня 1989 г. Торсон [6] Где твой лоцман, эпоха, Чтоб вести нас по жизни?! Нет ни правды, ни Бога В заболевшей Отчизне. Цесаревич свободы Стал монархом расправы. И кронштадтские вода Как застенки кровавы. Помнишь отблески веры, - Свет полярных сияний И туман южной терры Среди льдов в океане? Как в тумане когда-то В антарктической были, На судьбу у Сената Мы теперь наскочили. Не смягчит ни на йоту Именную опалу Первый орден по флоту При нашествии галлов. Эполеты слетели, Как пудовые гири. Замурованы в теле Острожной Сибири. Память с точностью склянок Там в моря возвращает, Где глаза таитянок С обещанием рая. В селенгинские склепы [7] К нам сойдет белым пухом Таитянское небо С тенью мастера Кука. 12 июня 1989 г. Шаммурамат [8] Как надкосмическая власть, Легенд расталкивая глыбы, В мои виденья ворвалась Земная дочь богини-рыбы. Она витала надо мной И приобщала к тайной вере, Манила призрачной страной, Где соблазняют смертных пери[9]. Она сама одна из них, Заворожив изгибом стана, Дождем смывала с ног своих Пыль покоренной Бактрианы[10]. Шаммурамат, Шаммурамат, По-гречески Семирамида, Позволь вдохнуть твой аромат, Ослепнуть от очей-болидов, Позволь испить твой поцелуй, Как чашу чудотворной сомы, Обнять твой стан, как звездный буй И ждать небесного парома. Он повезет через Евфрат Из струй-столетий заплетенный В твой голубой висячий сад Над полуночным Вавилоном. Ты там разгладишь мои сны, Мы выпьем тьму заздравным тостом, Под бубен яшмовой Луны Запляшут храмы, чувства, звезды. И я, вернувшись в свой туман, Замкнув глаза, как смерти клеммы, Услышу, как звучит твой стан, Рожая яблоки Эдема... 30 сентября 1989 г. Тенар [11] Как наждаки скрежещут мели, Утесы умудрено хмуры. Шторма в созвездиях узрели Своих концертов партитуры. Тенарский мыс протянут в небо Сухой десницей дирижера. Желая зрелища и хлеба Толпятся скалы, как агора [12]. Там, засверкав смычками молний, Рвались валы, лоснясь от пота, Свой музыкальный долг исполнить Вверх, - на акрополь высшей ноты, Туда, где дышащего стоном, На перекрестке сна и ветра, Гомера, как Лаокоона Душили змеи гекзаметров. Там, в гулких бухтах, как в пробирках, Глаз философскими камнями Мир трансмутировала Кирка [13], Прознав, что звери мы корнями. Там, на пути к любви и счастью Сшибаются веков граниты И губы, жаждущие страсти, Как Симплегады [14], - приоткрыты. Этногенез гремит, как драга Из глубины черпая лица. Бурлят народы, словно брага, Чтоб, с перегонкой, в Рим разлиться. И, хоть смешно питать надежды, - Вся брага выпита до литра, Я жду, - а, вдруг, Тенар, как прежде, Вновь постучится в край пюпитра... 02 ноября 1989 г. | Предчувствие Ладо Мы тебя полюбили По рассказам шаманов. Черви в пойменном иле, Птицы в гнездах тумана, Рыбы в море и кони На равнинах продутых Вились в огненном стоне, Изнывали от смуты. Мы любовью, как бунтом Заразили всех бесов. Египтянам до Пунта [17], Критянам к Тартессу. Ну, а нам бесталанным До Тибра, до Нила? Ты в ладье под курганом Куда-то уплыла. Где искать тебя, ладо? В какие пределы Ты скользнула над адом До нового тела? Обросла новой плотью В Хаттусе [18], в Ашшуре[19]? Мы хватали поводья И снежною бурей Заносили Афины, Святыни Силома [20]. Звезды хищно-совины Впивались в шеломы. Мы же, в трепете жутком, Глядя в пленниц лица, Вновь лишались рассудка, Боясь ошибиться. Ведь не знали в кого же На время вошла ты... Рвались вены и вожжи, И лопались латы. Тосковали в Тоскане [21] И в Тушпе [22] тужили. Табунами-веками, Как лошади, - в мыле, Годы степью летели Сквозь жизнь неустанно. Я вернулся в метели К подножью кургана. Наконец-то судьбою Дано мне прозренье - Нас венчают с тобою Впускным погребеньем. 20 июля 1990 г. Город мертвых Город мертвых за Нилом. Реакция спит на цепи. Сфинкса яростный храп Сотрясает бахчу мироздания. Лица мажутся илом В знак скорби по тем, кто не спит, Будь он жрец или раб, - Все живое разделит страдания. Мрак надрезал на пробу Небесный арбуз бытия, Пирамиду извлек, - Убедился, - поспела ли истина? Рассекает утробу, Щипцами разводит края Полузверь-полубог, Словно мы виноград, режет кисти нам. В недрах мощных давилен Из них создадут голоса. Голосуют рукой, Там, в грядущем, жрецы утверждали нам. Я же вскрыт и бессилен. Реакция спит на часах, Но недолог покой, Точно сон вездесущего Сталина. Бальзамировать будут, - Канопы [23] наполнит порок. Расщепленье пошло - Звезды сыплют небесною манною. И укажет же люду Исход из Египта пророк: Колыма и кайло, - Вот он путь в Землю Обетованную! Задрожали от звона Над вздувшимся Нилом пески, - Это весла судов, Что куранты грядущего пробили. Не укроешь ни стонов, Ни жалящей небо тоски И за морем годов Саркофагом седого Чернобыля. 27 июля 1990 г. Гумилев Он спешил комиссарам Сдать правду экстерном, до выпуска. Быть поэтом-гусаром Нельзя без опалы давыдовской. Африканские страны. Война. Революции оргия. Хоть хранили две Анны, Но жгли два солдатских “георгия”. Лондон? Долг офицера? Сильней стихотворная литера ! Увлекла его вера В надежды голодного Питера. Но нейтральность позиций Полярностью русской разрушена. И не стали возиться : Не с нами? К свинцовому ужину! Шел отбор, словно в Спарте : Есть честь? Отклонение. Выродок. Клокотание партий Мессией помазала Ирода. Что ж, и впрямь Конец света, Все в пропасть, - устои, правительства, Если можно поэта Убить лишь за недоносительство. Он же, ярый до риска, Все знал, что судьбою положено. Что? Ошибка? Описка? Еще! Как в дуэли с Волошиным. Чтоб, презрев вашу милость, Уйти из земной резервации За гоплитом Эсхилом И легионером Горацием. 28 марта 1991 г. Лукиан [24] Ну не было. Ну выдумано. Что же? Не вычеркнуть, не выкинуть, не сжечь. Свежей и шелковистей женской кожи, Скелет созвездий обтянула речь, Упруга, словно страсть, неуловима, Как афродитородной пены прядь. Она не хочет легионы Рима Ни злить, ни наставлять, ни укорять. Она болтает о небесной рати, О селенитах в солнечной броне, Чтоб время на политику не тратить, Как в ссылке исчезает в вышине... Как дифирамбы цезарям ажурный, Кружится свод, мешая тишину. Все в прошлом. Лукианова либурна [25] Заброшена волнами на Луну. Там, с высоты безликих полнолуний Легко смотреть на грозных войск парад. Там не достанут, даже если плюнет Поэт в бюрократический Сенат. Но, свесив над Великим Римом ноги, Он, почему-то, к колкостям остыл. Вокруг него, загадочней, чем боги, Вращается парад немых светил. И я гляжу из будущего с грустью На этот недоступный лунный бром. Когда же в эту отрешенность пустят Для всех разочарованных паром? Я уплыву от грязи и обмана. А там, глядишь, в стерильной высоте, Вдруг примет и меня, как Лукиана, Колония на Утренней звезде... 02 июля 1996 г. Микеланджело Отделение света от тьмы. По Флоренции, с траурным звоном, Растекался под маской закона Лютый холод духовной зимы. На имперских мечах ворвалась Ненавистного Медичи свора, Запылали костры приговоров, Захлестнула республику мразь. Флорентийской свободы сыны, Истребленные при Гавиньяно [26], Не попали в объятья тирана, - Принимали гражданство Луны, И глядели с ее высоты, Как ваятель, герой обороны Не давал, чтоб склевали вороны Светлый разум погибшей мечты, Как пытался остаться собой, Не согнуться безмолвною тенью, Не сорваться с вершин Возрожденья Лбом в кровавую грязь мостовой. Лишь его пожалел мракобес, Восхищенный талантом небесным, Без опоры парящим над бездной, Без вины восходящим на крест. В одиночестве на рубеже Он стоял, защищая свободу Возносил колоннады и своды К недоступной рассветной меже. 12 января 1997 г. |
[1] Ультима Туле - крайняя земля в древнегреческой географии
[2] Крон (Кронос) – в древнегреческой мифологии отец Зевса, царь титанов. В античности его именем назывались арктические моря (Кронийское море)
[3] Периплы – античные лоции
[4] Тенохтиклан – столица государства ацтеков
[5] Вальхалла – древнескандинавский воинский рай
[6] Торсон Константин – русский морской офицер, участник экспедиции, открывшей Антарктиду, Отечественной войны 1812 г. и восстания Декабристов
[7] Селенга – место каторги Торсона
[8] Шаммурамат (Семирамида) – мифическая вавилонская царица, чьи висячие сады считались одним из Чудес света
[9] Пери - восточные мифические демоны-искусительницы
[10] Бактриана – древнее государство в Средней Азии
[11] Тенар (Тенарский мыс) – мыс на юге Греции. В древнегреческой мифологии один из входов в царство мертвых
[12] Агора – рыночная площадь в древнегреческих полисах, место народных собраний
[13] Кирка (рим. Цирцея) – мифическая волшебница, превращавшая людей в свиней
[14] Симплегады – в «Одиссее» движущиеся, сталкивающиеся скалы
[15] Сулла – древнеримский диктатор
[16] Проскрипции – в древнем Риме списки врагов государства, подлежащих уничтожению
[17] Пунт – у древних египтян мифическая страна счастья
[18] Хаттуса – столица древнего государства хеттов в Малой Азии
[19] Ашшур – первая столица Ассирии
[20] Силом – священный город древней Иудеи
[21] Тоскана – область в Италии, древняя Этрурия
[22] Тушпа – столица древней Армении
[23] Канопы – сосуды, в которые во время бальзамирования складывались внутренности усопшего
[24] Лукиан – древнеримский писатель-сатирик (ІІ в. н.э.)
[25] Либурна – древнеримский военный корабль
[26] Гавиньяно – селение в Италии, место гибели флорентийского ополчения