Создан:  15 Июня 2003      Опубликован:  15 Июня 2003
Раздел:  постижение анархии - большая политика

У каждой эпохи был свой идеал. Люди поклонялись Богу, Государству, Просвещению, Прогрессу, Революции. Вторая половина ХХ в. принесла глобальное увлечение идеей естественного равенства людей от природы, сформированной в концепции прав человека. 1 апреля 2003 г. бдительный Госдепартамент США передал в Конгресс очередной отчёт о положении с правами человека в мире. В разгар новой войны в Заливе отчёт скрупулезно отметил все существенные нарушения прав человека в мире кроме… нападения на Ирак. Кто отслеживает право – тот и прав.

Истоки концепции прав человека обнаруживаются в античной мысли, впервые заговорившей о «естественном праве» каждого человека, которое «везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или не признания его» (Аристотель). С эпохи Просвещения естественными правами считаются право на жизнь, свободу и частную собственность. Развитие этой концепции впоследствии привело к возникновению либерализма, признающего равенство между личной свободой и экономической. Однако, все основные концепции прав человека рассматривают их в первую очередь как права моральные. Они неотъемлемы, не зависят от социального статуса и главное их предназначение, - служить человеческому достоинству. «Защита достоинства… является одной из основных функций прав человека. Другие функции тесно связаны с достоинством и свободой» (www.hro.org). Но главное в них то, что индивидуальные права имеют приоритет над интересами государства.

Со времени принятия ООН Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), - «Хартии вольностей для всего человечества», - сначала в странах западной демократии, а затем и в мире всё больше получает признание международная защита прав человека. Принципиальная деятельность Европейского суда и Комитета ООН по правам человека вселили надежду в огромное количество людей по всему миру, получивших возможность подавать кассации на действия своих правительств. Наиболее ярким примером отношения международной правозащиты к диктатуре стало непризнание суверенитета Чили на предоставление неприкосновенности Пиночету. Пример неотвратимости наказания – многолетнее международное давление на Ливию, в результате которого были выданы два ливийских разведчика, организовавших взрыв «боинга» над Шотландией.

Но главными успехами международной защиты прав человека стали создания Международных уголовных трибуналов: в 1993 г. – по Югославии и в 1994 г. – по Руанде. За преступления против человечности в этих странах судили их лидеров. Это вселило уверенность в том что, если само страдающее население не может наказать преступников, находящихся у власти, международное сообщество в лице ООН осудит и подвергнет их наказанию. Исчезал мотив безнаказанности власти, превращающий её в диктатуру.

Как резюмировал советник права Югославского трибунала П. Ахавана, «Прецеденты Трибуналов по Югославии и Руанде уже способствовали трансформации культуры международной политики, благодаря тому, что показали: даже главы государств и высокие официальные лица несут уголовную ответственность за свои деяния» (www.index.org.ru). С 1 июля 2002 г. начал свою работу, созданный на базе этих трибуналов, Международный уголовный суд (МУС). Его потенциальными клиентами являются лидеры Красных кхмеров (Камбоджа), диктаторы Менгисту (Эфиопия), Иди Амин (Уганда), Хабаре (Сенегал), иракский лидер Саддам Хуссейн и др.

Правовое оружие 
По словам В. Полещука (эстонский Центр информации по правам человека), «Современный западный подход отличает утверждение примата базовых прав личности над государственными интересами. Особое влияние на него оказала антропоцентрическая европейская философия, разрешающая спор государства и личности в пользу последней» (www.ofdp.ru). И нам, как анархистам-индивидуалистам, такая позиция, безусловно, близка. Ближе даже, чем левым (коллективистским) анархистам, так как мы отвергаем не только государство, но и принуждение личности безгосударственной общиной, считаем личность первоосновой всякого социального устройства. Но одна из главных причин живучести государства состоит в том, что оно обладает невероятной мимикрией и превращает большинство программ и теорий, направленных на своё ограничение в свою пользу.

Используя их в собственных интересах, государство настолько дискредитирует эти идеи, что последние теряют свою социальную базу. Какими бы хорошими они не задумывались, пройдя через руки государства, любые программы социального благополучия вырождаются в механизмы эксплуатации. Так было с социализмом, задуманным гениями XIX в. как учение о справедливости, и вылившимся в советский тоталитаризм. Так было с национальной идеей, рождавшейся как защита самобытности и этнической идентичности, но в государственном исполнении превратившейся в германский нацизм. В конце ХХ в. западная цивилизация окончательно девальвировала идею демократии, превратив её в сложнейшую систему манипуляции массовым сознанием. Теперь дошла очередь до идеи прав человека.

В данном случае речь идёт об Американском государстве. В конце 80-х гг. ХХ в. международная защита прав человека сыграла не последнюю роль в разрушении тоталитарных режимов стран Центральной и Восточной Европы. Удачное использование этой концепции в отношениях с Восточным блоком привело к снятию глобального ядерного противостояния. Но оно же и дало Западу (в первую очередь, НАТО и Америке) ощущение того, что концепция является серьёзным правовым оружием, позволяющим раскалывать неугодные общества с чуждыми системами ценностей. Причиной агрессии НАТО в Югославии в 1999 г.объявлялась «гуманитарная катастрофа» в сербском крае Косово. Тот же приём применяется войсками коалиции США – Великобритания в нынешнем вторжении в Ирак. Разыгрывается карта защиты прав шиитов на юге и курдов на севере. Спецподразделения психологической войны уверяют мирное население, что войска коалиции пришли лишь освободить их от диктатора Хуссейна.

Между тем, по данным бывшего министра юстиции США Р. Кларка, за время войны в Югославии Альянсом было уничтожено лишь 13 югославских танков, но при этом 287 школ (www.prezident.ru). А в результате использования ядерного оружия – снарядов с обеднённым ураном – после войны умирали не только сербы и косовские албанцы, но и солдаты НАТО (www.newsru.com, 08.01.01). Попадает в разряд самых тяжких военных преступлений удушение американцами при бесчеловечной перевозке в грузовых контейнерах 4-х тысяч талибов, взятых в плен под Кундузом в ноябре 2001 г. Уже 25 марта 2003 г. войска коалиции бомбили Басру кассетными бомбами, запрещёнными, как оружие массового поражения. В конце марта американские ракеты уничтожили два багдадских рынка, убив около 100 мирных жителей. А 1 апреля американский блокпост расстрелял автобус с женщинами и детьми.

Таким образом, современность показывает, что защита прав граждан одного государства другим государством своим высшим логическим завершением являет «гуманитарную агрессию» защитника прав. Такая «защита» выливается не только в попрание главного права на жизнь значительной части тех, кого агрессия защищает, но и в разрушение их экономики (как это было в Югославии) или эксплуатация их недр (как это планируется в Ираке). В интервью российскому телеканалу НТВ (28.03.03) журналист маленькой курдской телекомпании вещающей из Европы на иракский Курдистан сделал главный вывод из опыта международной правозащиты: «свою свободу может добыть лишь сам народ, её не принесут извне, потому что американцев волнуют лишь их экономические интересы».

Никто кроме меня 
Всё это лишний раз убеждает в истинности старого лозунга анархистов: «Спасение народа – дело рук самого народа». Нет никакой справедливой силы, бескорыстно отслеживающей соблюдение прав человека. Тем более, ею не может быть другое, «более справедливое» государство. Есть экономические интересы этого государства, которые временно совпадают с защитой прав, но на деле оборачивается лишь большим разорением. И потому нам без разницы несут ли более справедливый режим американо-британские штыки или нет. Мы говорим о принципе «никто кроме меня» и ситуативно выступаем за умелое использованием таких атрибутов государства, как суверенитет и государственные границы. Сегодня – Ирака, завтра – Украины.

Такой подход мы находим и в истории движения. А именно, - в оборончестве Кропоткина, поддержке им режимов Антанты против германского милитаризма во время 1-й Мировой войны. Кропоткин не был понят большинством анархистов мира. Но это их проблема, а не его. Он же писал: «Общественная самозащита против чужеземных и внутренних угнетателей - такое основное чувство человеческого общества, что измена этому чувству ведет за собой ослабление основных начал всякой общественности… личная нажива возводится чуть ли не в принцип, и, соответственно, ослабляется чувство взаимности, солидарности, круговой поруки и жизни народа». Поэтому мы против сдачи диктаторского Ирака на милость демократической Америке. Как против сдачи любого народа любому агрессору, что означает отказ от права самим решать свою судьбу, - главного права для анархиста.

Принято считать, что правый анархизм крайне космополитичен, что для индивидуалиста нет границ, а, значит, нет и родины, его предельно свободный от всяких социальных связей дух не сдерживают такие условности. Но, духовно будучи гражданами мира, мы не можем закрыть глаза на то, кем и как этот мир строиться. Хотя бы потому, что в отличие от своей страны не можем эмигрировать из этого мира в другой. Однако это не главное. У нас нет патриотических чувств, но мы испытываем сострадание к ближним, общественную солидарность. Именно поэтому нас волнует национальная экономика, как залог благосостояния ближних в ситуации реального, а не идеального времени, где большинство людей существует в государственном измерении. Это не национал-анархизм, а здоровое чувство реальности.

Во что вылилась неподготовленность нашего общества к перестройке, которая несла в себе серьёзный потенциал свободы и экономического благополучия? В разорение широких слоёв населения и смену облика власти при почти полном сохранении не только её сути, но даже кадрового состава. К чему приводит воинствующий мессианизм, всё равно, - пролетарский или капиталистический? К «экспорту революции» - не только к навязыванию чуждых ценностей неподготовленным народам, но к захвату их экономик, переделу рынков в пользу новых хозяев. Сейчас такой империализм рядится в шкуру защиты прав человека. И в подобных случаях анархизм должен быть консервативен. Выступать за то, чтобы от режима избавлялся только сам народ.

А смены режимов лишь рождают иллюзию освобождения и отодвигают временной успокоенностью анархические преобразования. Тем более, если эту смену несут иноземные штыки. Поэтому из нас никогда не получится компрадорской буржуазии. Какие бы «общечеловеческие ценности» не взяла на вооружение государственная машина, - мы немедля подвергаем их ревизии и корректируем свои взгляды и лозунги. Потому что никакое государство не имеет права определять цену свободы. Ни для своего, ни для чужого народа.