Создан:  21 Декабря 2003      Опубликован:  21 Декабря 2003
Раздел:  постижение анархии - теория

Собственно, мы имеем в виду политическую ориентацию. И на первый взгляд может показаться, что вопрос ясен, - правый анархизм должен позиционироваться между либерализмом и анархо-коммунизмом. Грубо говоря, это так. Однако, реальная модель намного сложнее.

 

Политическая ориентация «левый-правый» достаточно субъективна. Например, с начала ХХ в. в России партии именовали так других участников политического спектра относительно себя. Так для монархистов и националистов 1917 г. кадеты были «левыми», для большевиков – однозначно «правыми».

Слева направо 
Со времён эпохи Просвещения «правыми» называли консерваторов, реакционеров, а «левыми», - реформаторов, революционеров. Согласно данным профессора В. Старцева, понятия «левый-правый» вошли в отечественную публицистику в конце XIX в. «Левыми стали называть движения и деятелей, стремившихся к радикальному изменению существующего строя на началах социализма. Правыми же - консерваторов, стремившихся этот строй (капиталистический, буржуазный) сохранить» (www.pchela.ru, №7, 1996). К экономически «левым» тогда относились и анархисты всех направлений. Сюда входили и анархо-индивидуалисты, находившиеся в плену у ещё не обанкротившегося мифа социализма.

Но теперь в постсоветских республиках всё наоборот. «Левые» стремятся к сохранению старого социалистического порядка, а реформаторами выступают «правые» апологеты капитализма. Любопытно, что и ультралевые анархо-коммунисты выступают в данном вопросе на стороне консерваторов, реакционеров, так как считают социализм единственно возможной базой для движения к анархическому коммунизму, а капитализм – отступлением назад с уже завоеванных позиций. Налицо не просто национальная особенность ориентации. Перед нами показательный пример того, что политэкономическая реальность не умещается в одномерный политический спектр. Она многомерна и поэтому для традиционного мыслящего политолога кажется противоречивой.

По замечанию идеологически далекого от нас, но разумного председателя «Евразийского клуба» А. Малера «оппозиция "правые" - "левые" существует в двух разных плоскостях - политике и экономике». «Правые» в политике – это теократы, этатисты и националисты. Политически «правым» (что особенно видно на примере монархистов) присуще видение сакральной легитимности власти. Для «левых» власть не священна, а контролируема. «Левые» в политике – это интернационалисты, антиэтатисты и, конечно же, индивидуалисты. По Малеру, «В центре внимания у политических "левых" стоит атомарный индивидуум, лишенный всех "наносных" исторических ограничений - религиозной, национальной и государственной принадлежности». Но тогда анархо-индивидуалистов, определяющих конечную цель освобождения, как полную свободу личности, выступающих за абсолютное самоуправление индивида, политически можно рассматривать как «крайне левых», «предельно левых», левее анархо-коммунистов.

С другой стороны, отказ власти в легитимности вмешательства в экономику присущ именно «правым», а «левые», напротив, постоянно навязывают экономическим субъектам государственное вмешательство. Соответственно, анархо-коммунисты, хоть и против государства, но выступают за регулирование производства и потребления, то есть за подчиненность экономики, отсутствие экономической свободы. Поэтому в экономическом плане анархо-индивидуалисты никак не могут быть левыми. Ставя в основу социума свободный договор одного индивида с другим и так далее со всем интересующим его миром, мы естественно подразумеваем в таком построении и полную экономическую свободу, то есть абсолютную «правизну» в экономике. Именно поэтому современную, развитую форму анархо-индивидуализма мы определяем как правый анархизм.

Приложение силы 
Указав своё место в политэкономической системе координат, мы хотели бы теперь переложить эту абстракцию на реалии существующего мира, позиционироваться относительно наших соседей, - анархо-коммунистов и либералов. Как заметил А. Янг: «Дай человеку полное право владеть скалой – и он превратит ее в сад. Дай ему право аренды сада на 9 лет – и он превратит его в пустыню» (цит. по http://liberty-belarus.org). В анархо-коммунизме нет частной собственности. А высоты человеческой морали, заставляющие считать общественное своим и бережно к нему относиться – ещё более отдалённая (если вообще достижимая) перспектива, чем возможность наступления анархии. Причем, речь идёт не о морали интеллектуалов-теоретиков анархо-коммунизма. Таким высоко моральным должно стать всё общество (подавляющая его часть).

Иначе все их теоретические конструкции на практике выльются примерно в то же, что и «проект СССР», - лишение людей экономических стимулов, неизбежный тоталитаризм Системы (всё производство на анархо-коммунистических началах) и крах «свободного общества». Выходит то, что пытаются построить анархо-коммунисты, - логически не оправдано. Потому и не принимается в расчёт ни одной серьёзной экономической структурой. В том числе и поэтому анархию в условиях частной собственности мы считаем более реальной, чем без неё. Соответственно мы и идём к этой далёкой, но реальной цели.

Как капитализм естественно вытекает из развития индивидуализма, так анархизм-индивидуализм неизбежно приходит к анархо-капитализму. Но что это за капитализм? Современное капиталистическое общество зиждется на демократических институтах равно, как на частной собственности и рыночной экономике. С позиции лидера анархо-индивидуалистов революции 1905 г. А. Борового мы остаёмся сторонниками частной собственности. А рынок рассматриваем как экономическое проявление анархического свободного договора. Поэтому в существующих основах капитализма мы собираемся заменить лишь демократию анархией. Но, при такой замене тип общества уже не будет представлять собой капитализма в современном понимании этого слова. Мы неизбежно получим нечто новое, своеобразное. Эту систему мы условно и называем анархо-капитализмом.

Либерализм одновременно желает изгнать государство из экономической сферы и, в то же время, оставить его для охраны собственности. Тем самым он, как бы признаётся, в том, что часть общества может не признавать легитимности прав на данную собственность. И чем больше аппарат государства собираются оставить либералы, тем большей части общества они бояться. Причем, бояться явно не грабителей и хулиганов. Против них есть мощные корпоративные службы безопасности. Бояться народа, считающего их собственность ворованной. В таком контексте, что есть анархо-капитализм? Это капиталистическая система, функционирующая без централизованного аппарата охраны собственности, - государства. Возможно это лишь при одном условии, - что подавляющая часть общества считает всю наличествующую частную собственность справедливо заработанной и вступает в капиталистические отношения без принуждения, на основе свободного договора.

Цель - разнообразие 
Так как и капитализм, и правый анархизм произрастают из индивидуализма, первостепенную важность в них для самоопределения индивида получает вопрос: какие ориентиры он должен ставить во главу своей деятельности. Что для него важнее: общественные или личные ценности. Мы считаем общественные ценности абстракцией, мифом, навязываемым обществу той или иной группой, рвущейся к власти. Формулировка и определение таких ценностей, подгонка всего бесконечного многообразия человеческих целей и желаний под прокрустово ложе обобщений социальной программы уже есть насилие и несвобода, заложенные в основу деятельности.

Это как мертвая буква закона, - истинного правосудия на ней не построишь, она неизбежно ломает чью-то судьбу. И неучет хотя бы одной из личных ценностей, стремлений уже есть преступление перед чьей-то судьбой, причина нереализованности чьих-то способностей. Единственно возможное определение общественной ценности – есть совокупность личных ценностей членов общества. Из такого видения общественного прямо проистекает выяснение жизнеспособности и возможности реализации личных ценностей посредством рынка. По той же причине и освобождение от власти государства не может заканчиваться коммунизмом, так как более масштабного пренебрежения личными целями и ценностями в жертву абстракции общественного трудно себе представить.

Любопытно, что современный неолиберализм, ставший идеологией авторитарной глобализации, с другой стороны, но тоже пришел к таким прокрустовым обобщениям. С точки зрения анархо-индивидуалистов, своеобразие личности – это уже её высшая свобода и счастье. Штирнер рассматривал жизнь личности, как беспрерывный процесс самоутверждения и проявления самобытности. То же мы распространяем и на социальные организмы анархо-индивидуалистов (по штирнировской терминологии – союзы эгоистов). Своеобразие – высшая ценность. Единообразие, одинаковость – низшее рабство.

Поэтому правоанархическая глобализация принципиально отличается от неолиберальной. Несмотря на идентичность индивидуалистических установок, между неолиберализмом и правым анархизмом есть огромная организационная разница. Неолиберализм – политика, основанная на экономике, стремление унифицировать все общества планеты под правила удобные бизнесу. Но такая установка вступает в полное противоречие с анархическим надэкономическим понятием социальной свободы, которая трактуется, как свобода и равноправие любых форм общественной организации. Именно разнообразие укладов и правил мы видим высшей свободой развития экономики. Не всезатмевающего роста ВВП, а экономических исканий в разных системах и взаимодействии их. Вспомните, ведь так и родился процветающий ныне мир корпораций.

Плох этот мир или хорош с точки зрения эксплуатации и морали, - вопрос отдельный. Но его экономические достижения отрицать бессмысленно. Однако вспомним, что триединство корпоративной сути «единая семья – сверхзадача – постоянный PR» родилось именно из калькирования Западом отдельных достижений советского государственного капитализма (социализма), - совершенно другой, антагонистической западному капитализму экономической системы. И мы считаем, что унификация глобальных правил приведёт к сужению экономического поиска, обеднению арсенала экономики. Именно взаимодействие различных подходов и систем даёт наиболее яркие результаты. А кто из них эффективнее – рассудит рынок (спрос-предложение), в том числе и политический, который и угробил советскую систему, когда на неё упал спрос.

Наш проект 
Последовательный анархо-индивидуализм не приведет к распаду общества. Социальный бойкот – это тупик скитничества. Ты не идёшь на выборы – за тебя голосует избирком. Ты не строишь карьеру, – твою общественную нишу занимает другой, менее свободомыслящий и порядочный. Понимание свободы, как закрытое знание – киснет без применения, без практики реализации. Откуда же тогда мир станет свободным, если свободомыслящие сидят по скитам?

Человек – животное общественное и для реализации личных целей ему необходима кооперация с другими индивидами. Но только в социуме анархо-индивидуалистов, когда на личность не давят государственные или общественные интересы, эта кооперация (свободный договор) совершается на истинно добровольных началах, мотивациях, идущих изнутри индивида. Это главная гарантия продолжительности и нерушимости такого договора, надежный раствор, скрепляющий социум.

В то же время, свободный договор анархии не исключает создания организации с добровольным подчинением. Нужно только различать это свободное, осознанное подчинение и принуждение подчиняться под угрозой расправы. Принимать первое и отказываться от второго. Но для чего анархо-индивидуалистам, таким свободным и непокорным, хомут организации и подчинения? Причина та же, что и в любой кооперации – мы стремимся достичь своей цели. Договориться о совместной производстве продукции (кооперироваться) – значит выбрать управляющего общим процессом, технологов, исполнителей узкой специализации. Договориться о производстве новой жизни, генерации новых общественных отношений – то же самое.

Полное безвластие может быть только в кустарных артелях (и ньюанархических группах по 5-10 чел.). Но что на выходе? Торговля своей продукцией на блошином рынке. Нас не устраивает «блошиный рынок» социальных отношений. Наш прицел – весь социум. А, раз так, неизбежно самоограничение и отступление от теоретических идеалов. Насколько оно допустимо – покажет выпускаемый продукт. Предприятие, выпускающее продукт ниже заявленного качества – неизбежно прогорит. Время и рынок (в том числе идеологий и подходов) – лучшие арбитры.

 

"Набат" №11, декабрь 2003 г