Война и анархисты

Второй день медиасфера полна сообщениями о гибели на фронте украинского художника Давида Чичкана. Придерживаясь правила «о мертвых хорошо или ничего», скажу, - земля ему пухом, человек до последнего вздоха защищал свое государство. Но, извините, анархизм здесь не при чем, хотя большинство этих заметок подчеркивает его анархические убеждения. И не стану кривить душой, его мурал 2023 г. в Запорожье с Махно под государственным флагом меня откровенно возмутил.

Этот разговор стоит начать издалека, года этак с 2017-18. Какие-то отрывки я уже публиковал, но попытаюсь свести их вместе для полноты картины. К тому времени в Украине ультраправыми группировками под крышей полиции и госбезопасности были полностью задавлены анархические организации. Суть конфликта, -  согласно своей системе ценностей идейные анархисты после майдана выступали против неолиберальных реформ и коммерциализации социальной сферы, обрушивших в нищету широкие массы украинского населения. Государство, напротив, вело политику подавления всякого левого движения, возможности тружеников и социально незащищенных слоев населения организованно отстаивать свои права. Пал в этой неравной борьбе и наш Союз анархистов. 

И буквально сразу после этого разгрома с удивительным постоянством к нам стали обращаться представители власти, которые пытались выпросить продажу партии или сдачу ее под руководство какого-нибудь высокого начальника. Первым явился гонец от советника министра МВД, чтобы тот возглавил партию. Поражает циничность подхода: не имея законного компромата для преследования, разгромить организацию, покалечить ее активистов, постоянными нападениями не давать нос высунуть на улицу со своими митингами, а потом предлагать роль карманной структурой МВД. Но организаторы такой рейдерской атаки не учитывали разницы мировоззрений, что если для националиста стать большим полицаем и легально применять насилие, - это верх желаний, то для анархиста работа с органами, - это несмываемый позор, пожизненное клеймо провокатора. Тем не менее, у украинской полиции еще со времен Луценко наблюдается больная тяга к Махно, хотя что может быть дальше от великого безвластника, чем карательные органы. 

Потом к нам применяли другие подходы, предлагали разные суммы выкупа. А осенью 2021 г. посредник от большого генерала также сватал его нам в председатели и выдвигал предложение, чтобы территориальная оборона формировалась под знаменами САУ и используя историческое наследие махновщины. Они уже тогда знали о надвигающейся войне, и придворные политтехнологи видимо планировали эксплуатировать такой яркий символ в обороне государства, - защищать то же Гуляйполе в махновских цветах и образах. Причем, в личной беседе один компетентный представитель мне прямо заявил: ну, решайте, мы всё равно будем это делать, с вами или без вас. А последним приемом, что к нам применяли, стали предложения создать из каких-то неофитов, вообще не разбирающихся в анархизме, местные ячейки нашей партии. При том, что в нынешнем состоянии САУ не может обеспечить их проверку, нет ли там праворадикалов и полицейских сексотов, а затем обучить вновь созданный коллектив до надлежащего уровня. Но в таком случае мы рисковали быть втянуты в игры ультраправых или спецслужб, от которых потом не отмыться.  

Писал уже, но повторюсь, что анархисты воевали в рядах Красной армии, а махновская Повстанческая армия заключала договор с правительством Советской Украины против общего врага – Врангеля. Но в обоих случаях они преследовали анархические цели. Резолюция 1-го съезда Конфедерации анархистских организаций Украины «Набат» апреля 1919 г. указывала, что в случае вступления анархистов в РККА, они должны вести в войсках свою пропаганду и создавать в недрах армии сознательные анархические группы защитников социальной революции. А Старобельское соглашение РПАУ/махновцев с УССР октября 1920 г. содержало политическую часть, согласно которой махновцы пошли лить кровь на врангелевском фронте за легальность анархической агитации, выборы анархистов в Советы всех уровней и анархическое самоуправление Гуляйпольского района.

Я вполне отдаю себе отчет в огромной разнице социально-политических условий и настроений в обществе сегодня и сто с лишним лет назад. И понимаю, что из нашей реальности путь к анархическому идеалу намного длиннее чем у Махно. Но я глубоко убежден, что идейный анархист не может идти на сотрудничество с государством, вообще сойдя с анархического пути, не требуя взамен реализации даже самых начальных анархических проектов, свободы агитации, внедрения технологий взаимопомощи и т.д. Если он ради любых государственных целей просто отложит свои идеи до лучших времен, снимет свои символы, как рабочую спецовку, - он просто перестанет быть анархистом. Еще хуже, если он сохраняет внешний вид анархиста, но по факту защищает антагонистичные своей идее политические порядки, репрессивную систему управления. Это какой-то позорный косплей, маскирующее переодевание, дискредитирующее анархическое движение.

Поэтому, при указанных контактах наша партия выступала со встречными предложениями, - в обмен на допустимую для нас помощь государству просила поддержки своих проектов. В сложившихся условиях эти проекты были для власти совсем не опасны, вроде базисных структур самоуправления, социального самообслуживания, даже помогали снять часть социальной нагрузки с бюджета, но с нашей точки зрения, они закладывали фундамент отказа от постсоветского патернализма в пользу самостоятельного развития гражданского общества. Никакие наши предложения отклика не нашли, представители власти продолжали попытки выклянчить, выжулить нашу организацию, поставить ее на службу правящему режиму без всяких обязательств со своей стороны, в надежде, что мы просто позаримся на какие-то подачки. Это вполне ложится в нынешний политический мейнстрим Украины, где как бы партии и общественные организации не назывались, они продвигают одинаковую национал-консервативную идеологию и неолиберальную экономику. «Конец истории» по Фукуяме. Но меня со товарищи не интересует карьера чиновников, иначе мы давно бы бросили страдать за свой анархизм. Короче, не договорились.

Однако, даже без нашего участия, по результатам трёх лет войны приходится констатировать, что власть не смогла развить серьезное движение в свою поддержку на идеях анархизма и под флагом махновщины. Притом, что на нас свет клином не сошелся, а присутствие анархистов в рядах ВСУ рекламирует ряд западных участников анархического движения, и при тех огромных ресурсах, которые имело государство при поддержке Запада, ему не удалось привлечь на свою защиту сколько-нибудь значимое число людей, объявляющих себя анархистами. Был ряд информационных компаний, например, с тем же муралом Чичкана, но сделаны они были крайне топорно, без знания основ идеологии и учета анархической системы ценностей, поэтому провалились. Правда, в националистическом лагере возникла некоторая прослойка, объявлявшая себя национал-анархистами. Но их тексты часто противоречат базовыми идеями анархизма, поэтому движением всерьез не воспринимаются.

Не стану навешивать ярлыки на знакомых старых анархистов или неофитов нашего движения, которые решили тем или иным образом подержать сначала постмайданную власть, а потом встать на защиту государства в этой войне. Они сами могут дать пояснения, если захотят, за исключением, конечно, открытых провокаторов, легенды которых уже никому не интересны. Я лишь объявил позицию свою и тех моих товарищей, кто за это тяжелое десятилетие не устал и не опустил руки в бесправии внутренней эмиграции, куда нас загнал постмайданный режим. 

Но я сильно просил бы, чтобы защиту государства, которая является конституционной обязанностью граждан, и которую вынуждены исполнять даже люди анархических взглядов, если они мобилизованы и не ушли в подполье, эти люди не выставляли защитой каких-то идеалов анархизма. Много командиров махновской армии были ветеранами Первой мировой войны, а, например, комкор 2-го Азовского корпуса махновцев Вдовиченко, до мобилизации уже был членом анархической группы. Но никто из них не объявлял, что в империалистической войне за интересы самодержавия они защищали анархические идеалы. В таких случаях они воюют, как граждане, а не анархисты. Тем более, сегодня, когда власть даже в мелочах не хотела идти на уступки нашей идее, а просто пытается использовать наше знамя и историю как дополнительный агитационный ресурс для мобилизации общества в защиту своих узко корпоративных интересов, к тому же губительных для подавляющей массы украинского общества.

Но любая война когда-нибудь заканчивается. И, рано или поздно, но впереди у нас редкая возможность поставить анархические технологии всеобщего самоуправления на службу нашим согражданам. В процессе послевоенного восстановления страны обязательно должна пройти и реконструкция социальных отношений, их гуманизация, модернизация договора общества с государством. В условиях экономической разрухи и пустого госбюджета наши проекты взаимопомощи и социального самообслуживания могут дать возможность украинцам легче преодолеть это лихолетье, вырастить из них новых, самостоятельных граждан. И при этом они не станут таким сотрудничеством анархистов с государством, которое нас дискредитирует, нарушает наши принципы. В этой большой и нужной работе мы готовы протянуть руку помощи всем сторонникам идей анархизма и наследия Махно, кто выдержанно прошел все испытания последнего десятилетия, не скатился в травлю товарищей в интересах элит, не разменял нашу мечту на объедки со стола власть имущих.