[1] Карт-Хадашт – настоящее (финикийское) название Карфагена
[2] Гондвана – первоматерик, объединявший в себе большинство современных материков
[3] Амрита - в индийской мифологии божественный напиток бессмертия
[4] Калевала – финский героический эпос
назад
Создан:
14 Февраля 2000
Опубликован:
14 Февраля 2000
Раздел:
до анархизма -
стихотворные
* * * Круговорот Снег полей, как яйца скорлупа, - Не насижено поле светилом. И земля, не набравшая силы, Словно голый зародыш слепа. Но позднее, оперясь листвой, Выпивая апрельские тучи Поле думало: - Куриц не учат Те, кот прячется под скорлупой. Позабыло оно листопад И ощипанной осени стоны. А весне, как святому с иконы Не дано оглянутся назад. Изначальна была ли она Или прежде, на дальней планете Осень гнала проселками ветер, Собирая Земле семена? И теперь, под опекой звезды, В зернах копится жизни стихия. И скрипят над осенней Россией Тучи, словно кибитки орды. Ветер тополь задул, как свечу, Позабыта весенняя смута. И во мне что-то зреет, как будто Новый мир оживить я хочу... 10 февраля 1989 г. Робинзонада осени Один. И осень, словно остров Вдали от шума, суеты. В листву наряжены погосты, - В багряных мантиях кресты. И слышен дальний шум прибоя - Гремит прицепами шоссе. А здесь - античной рощи стоя, Прошита светом, что корсет. Материковые печали Других терзают в кабаках, Где на столе, как на причале Их рюмки провожают в прах, Где память, вложенная в тело, Жмет, словно в книге карандаш, И думы лезут озверело, Как римляне на Карт-Хадашт [1]. Там корчи большевистской эры Трясут народные стада, Там дождь невысказанной верой Во сне терзают города. А здесь, - на острове блаженных, Так представляются глупы Национальные измены, Исканья праведной тропы. Здесь, независимо от партий Бесшумно падает листва. А, вместо осени на карте "Терра инкогнита" слова. Как жаль, что обнаружат вскоре, Спасут, внушив тоску и страх. Придет из суетного моря Зима на снежных парусах. 29 сентября 1989 г. Каборжская ночь Ветер от бессонницы заходится И удары робкие слышны, - Яблони, древесной богородицы, Падают небесные сыны. Сад, заросший травами до пояса, Фрукты запеченные в золе. Мрак демократичней древних полисов, - Всем дает и слово и ночлег. 22 октября 1989 г. Предчувствие небытия Сворачиваются во мраке Дороги, листья, пикники. Деревья, словно забияки, Хватают небо за грудки. Их, как юродивых шатает Предчувствие небытия. Листва срывается за стаей, - Лететь в заморские края. Но, передумав, с плавной грустью, Садится в реки и леса. Лишь пальцы рук, широким устьем Меня вливают в небеса. Конечно, полностью не влиться, Как в океан любой реке. И стужа, бдительней милиции, Всех закует рука к руке. И неминуемостью строгой До шторма кровь обозлена, - Шумит, бунтует на пороках, Ведь скоро смерзнется до дна. 02 декабря 1989 г | Геофизика Заклинание влаги Утро. Степь. Заклинание влаги, Словно бегство от бешенных псов. Не спасешься, - путь в полдень, как в лагерь По этапу кипящих часов. Но в небесных полях Абсолюта Тоже засуха - ни озерца. Жжет, как совесть, палящая лютость, Вышний свет, откровенье Творца. Дождевые колодцы зенита, Разродитесь живительной мглой, Ствол жары, проливная амрита [3], Раскрои циркулярной пилой! Заклинаю, да сбудется ливень, Да прервет раскаленный завет! Я кричу, как историк Тит Ливий На костре полыхающих лет. 05 июля 1996 г. Благовещение Рыжая, как эпос "Калевала [4]" Осень, у сомнений взаперти, Жалобно скуля перегрызала Пуповину Млечного пути. А потом, святая, словно Жанна, Полыхала в парке на костре. Все молчало. Толпами платанов Овладела мысль о топоре. Не добравшись до небесной тверди, До равнины света и тепла, Мир, боясь, хоть временной, но смерти, Бился, как тоска в колоколах... Декабря ударная когорта Разметала золото листвы. Шли морозы холодно и твердо, - Знали, как убийственно правы, Очищали разум от видений, Выкристаллизовывали суть, Чтобы не металась кровь по вене, Стала металлической, как ртуть, Чтобы март не сбил своей капелью, Не разволновал, не спутал след, Чтобы мы, хоть в этот раз успели Из-за стен сомнений выйти в Свет... Отмело. Оттаяло. Все чисто. Новый шанс у сморщенной земли. Ветры, как верховные хористы Литургию жизни вознесли. В грунт лучи вбиваются, как сваи, Мы на них построим города. Чисто небо пусто не бывает, - В нем должна быть хоть одна звезда. 07 апреля 1997 г. Погожие деньки Что за зима! То снег валил, как беглый, Срывался с замурованных небес, То солнце, разметав сосулек кегли, Выпаривает социальный стресс И оживляет бликами купели По-детски улыбающихся луж. И слышится мелодия капели, Щебечущей безоблачную чушь. Зимы очаровательные сбои, Надежды вдохновенные глотки, Как свежий ветер в духоту забоя Врываются погожие деньки И не дают в рутине раствориться, В безвыходности пасмурного дня. Они, как на чужбине близких лица, Сияние маячного огня. Их дом июль, в котором, примелькавшись, Они противно слипнутся, как пот. А здесь - мечта голодного о каше, Которой сытый и не ковырнёт. В контексте относительности этой Я и ценю умеренность мечты. Иду на свет, но не горю от света, Не жажду раскалённой пустоты. Да вот эпоху лихорадит климат. Промчатся эти милые деньки, В июле снова градусник заклинит И лето снова выжжет все ростки. 14 февраля 2000 г. |
[2] Гондвана – первоматерик, объединявший в себе большинство современных материков
[3] Амрита - в индийской мифологии божественный напиток бессмертия
[4] Калевала – финский героический эпос