Можно понять мотивы нациста, для которого грубая сила, власть над ближним, - садистское удовольствие. Ради этого он идет служить преступной элите. Можно понять журналиста и пропагандиста, для которых мастерство дурачить массы, - это просто бизнес. И чем убедительнее их ложь, тем круче карьера в период окончательного разграбления. Понятен позыв всяких бездарей, рвущихся в новую бюрократию. Время развала и агонии для них, - счастливый социальный лифт, без которого они бы так и провели свою жизнь в клоаке.
Но почему в этом коллективном самоубийстве, что происходит сейчас с Украиной, участвуют простые граждане, обыкновенные трудяги, чья собственность состоит из советской квартиры в разваливающемся жилом фонде? Что защищает простой украинец, ради чего он страдает в тылу? За возможность элит растаскать последние объекты былой экономической мощи, до костей обглодать население тарифами? За страх, что на смену местному хозяину-потрошителю придет российский или европейский? А в чем между ними разница? Наши люди находятся в эмоциональном запое, упиваются собственным страданием и потакают тем, кто эти страдания только увеличивает, подливает.
И 20 лет назад многие положения Конституции звучали авансом, надеждой на достижение написанных прав и свобод. Но развитие украинского государства шло сугубо в противоположную сторону, - изъятия, конфискации, девальвации этих правил. По мысли последних майданных правителей, государство теперь вообще ничего не должно своим гражданами в социальной сфере. И «через немогу» оно просто делает им одолжение, в чем не жалко. В то же время мы обязаны своими налогами финансировать этот аппарат узаконенного грабежа и насилия.
Только уже ограбили до донышка, - подавляющая часть украинцев вынуждена работать за пропитание и оплату коммунальных услуг. При этом любой социальный протест бывает неизменно оболган и подавлен выше указанной дворней воровских элит.
Между тем, социум, общество, страна – это не знакомое с детства поле, лес или берег моря, а правила общежития, сосуществования людей, населяющих эту землю. Не только наличие, но и выполнение этих правил. И теперь, когда у украинца практически ничего не осталось, - ни права, ни собственности, - он неизбежно должен вернуться мыслями и мироощущением к фабричным рабочим начала ХХ в. К тем, чей голос доносит до меня забытая листовка из полицейского дела 1904 г.: «патриотизм и любовь к родине – гадкая ложь, не следует любить отечество, в котором рабочих безжалостно угнетают».
У нас с вами украли родину, страну, где мы могли работать на себя и своих детей, где мы радовались жизни. Нам оставили лишь территорию, где мы должны бесплатно вкалывать и умирать за национальные дурилки. Нам некуда бежать из этой тюрьмы и в нас нет солидарности, чтобы сломать ее порядки. Но мы можем хотя бы не сотрудничать с ее вертухаями. Это и станет началом нашего освобождения.
назад
Создан:
28 Июня 2016
Опубликован:
28 Июня 2016
Раздел:
постижение анархии -
большая политика
Можно понять мотивы нациста, для которого грубая сила, власть над ближним, - садистское удовольствие. Ради этого он идет служить преступной элите. Можно понять журналиста и пропагандиста, для которых мастерство дурачить массы, - это просто бизнес. И чем убедительнее их ложь, тем круче карьера в период окончательного разграбления. Понятен позыв всяких бездарей, рвущихся в новую бюрократию. Время развала и агонии для них, - счастливый социальный лифт, без которого они бы так и провели свою жизнь в клоаке.
Но почему в этом коллективном самоубийстве, что происходит сейчас с Украиной, участвуют простые граждане, обыкновенные трудяги, чья собственность состоит из советской квартиры в разваливающемся жилом фонде? Что защищает простой украинец, ради чего он страдает в тылу? За возможность элит растаскать последние объекты былой экономической мощи, до костей обглодать население тарифами? За страх, что на смену местному хозяину-потрошителю придет российский или европейский? А в чем между ними разница? Наши люди находятся в эмоциональном запое, упиваются собственным страданием и потакают тем, кто эти страдания только увеличивает, подливает.
И 20 лет назад многие положения Конституции звучали авансом, надеждой на достижение написанных прав и свобод. Но развитие украинского государства шло сугубо в противоположную сторону, - изъятия, конфискации, девальвации этих правил. По мысли последних майданных правителей, государство теперь вообще ничего не должно своим гражданами в социальной сфере. И «через немогу» оно просто делает им одолжение, в чем не жалко. В то же время мы обязаны своими налогами финансировать этот аппарат узаконенного грабежа и насилия.
Только уже ограбили до донышка, - подавляющая часть украинцев вынуждена работать за пропитание и оплату коммунальных услуг. При этом любой социальный протест бывает неизменно оболган и подавлен выше указанной дворней воровских элит.
Между тем, социум, общество, страна – это не знакомое с детства поле, лес или берег моря, а правила общежития, сосуществования людей, населяющих эту землю. Не только наличие, но и выполнение этих правил. И теперь, когда у украинца практически ничего не осталось, - ни права, ни собственности, - он неизбежно должен вернуться мыслями и мироощущением к фабричным рабочим начала ХХ в. К тем, чей голос доносит до меня забытая листовка из полицейского дела 1904 г.: «патриотизм и любовь к родине – гадкая ложь, не следует любить отечество, в котором рабочих безжалостно угнетают».
У нас с вами украли родину, страну, где мы могли работать на себя и своих детей, где мы радовались жизни. Нам оставили лишь территорию, где мы должны бесплатно вкалывать и умирать за национальные дурилки. Нам некуда бежать из этой тюрьмы и в нас нет солидарности, чтобы сломать ее порядки. Но мы можем хотя бы не сотрудничать с ее вертухаями. Это и станет началом нашего освобождения.