В погоне за наживой

Широко известна крылатая фраза британского профсоюзного лидера Томаса Даннинга про отношение капитала к прибыли, что «при 100 процентах он попирает все человеческие законы, а при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы». Но обычно эти хищные устремления сдерживают солидарность наемных работников и зависящее от избирателей демократическое государство. Однако в Украине сложились уникальные условия, разрушившие оба этих предохранителя.

Концепция тоталитарного государства в СССР подразумевала лишение профсоюзов всякой независимости, их подчинение правящей партии, в результате чего родилась формула о профессиональных организациях, как «приводных ремнях» от партии к массам. Профсоюзы не защищали интересы рабочих перед монопольным работодателем – государством, а наоборот, насаждали его политику в среде наемных работников. В итоге, ко времени развала СССР профсоюзы потеряли всякие навыки самостоятельности и приоритетные задачи в пользу людей труда, в результате чего они частью остались под контролем нового буржуазного государства, частью перешли под контроль капиталистов – хозяев данных предприятий.

Вторым губительным фактором стал «импорт» гражданского общества в постсоветскую Украину. Если в европейских странах в результате вековой профсоюзной и правозащитной борьбы снизу сложились местные гражданские институты со своими приоритетами и независимым финансированием, то в нашей стране они целенаправленно выращивались на грантах западных правительств, в политических и экономических интересах последних. Соответственно, во время госпереворота и в постмайданный период основная масса неправительственных организаций, называемых в народе «грантоедами» продвигали интересы не местного населения, а своих зарубежных работодателей.

В совокупности с победой на майдане компрадорской части украинского политического класса, прикормленного западным капиталом или выросшего из тех же грантоедов, местное население – наемные работники, пенсионеры, малоимущие – лишились всякой защиты против колониального вторжения, последовавшего за госпереворотом в виде неолиберальных реформ.

Провозглашенный «конец истории» по Фукуяме в виде прекращения идеологического противостояния в мире и полного торжества либеральной демократии, тем не менее, стал большой проблемой для западного капитализма. Ведь все рынки поделены и прибыли в них при честной конкуренции должны постоянно уменьшаться. А серьезно урезать права и усилить эксплуатацию своих граждан в этих странах невозможно из-за мощного гражданского общества и зависимой от выборов политической системы. Откуда в логике погони за наживой напрашивался единственный выход – поставить в неправовое и неконкурентное положение периферийные страны. Чем и занимается неоколониализм путем бархатных переворотов.

Как самые яркие примеры здесь стоит напомнить обвал реальных зарплат до 150 долл. при галопирующем росте цен на продукты и тарифов на энергоносители. После чего вип-грантоед Лещенко зазывал своих западных работодателей, мол, приходите на украинский рынок, здесь на вас будут работать бесплатно. Или требование по приватизации стратегических предприятий за 10% их рыночной цены, как это было в случае с гигантом Одесским припортовым заводом. Такой подход минимальных прав при максимальной эксплуатации и скупке за бесценок наблюдался во всех сферах украинского общества.

Но раз сложившись и дав высокие прибыли своим организаторам, такая система уже не может остановиться, вернуться в правовое, в контролируемое гражданами государство, которое заботится о росте их благосостояния. В Украине, где после майдана начались шоковые неолиберальные реформы, все целеполагание стало вращаться вокруг свободы предпринимательства, развития бизнеса. А каково мерило такого развития? Прибыль! Поэтому вслед за ростом реформ и специальными органами власти ими занимающимися, наживе оказались подчинены все регулирующие институты общества.

Теперь всякая информация рассматривается, как реклама или антиреклама. Соцопросы, мнения экспертов по разным вопросам от медицины до экономики имеют теперь один критерий – хорошо это или плохо для бизнеса, причастного к данному процессу. В результате чего мы имеем полную потерю объективности. Вся опубликованная социология – это черный или белый пиар. Как, например, можно публиковать падение рейтингов власти, когда на нее завязаны многомиллиардные подряды на строительство дорог? Бизнес так вложился во взятки, чтобы получить доступ к главному телу. И теперь фальсификация опросов – это всего лишь защита инвестиций. Как, впрочем, и постоянная ложь телеканалов, хозяева которых олигархи. Как говорится, ничего личного.

Однако надо понимать, что число предпринимателей в нашем обществе ничтожно, а их интересам приносится в жертву благополучие основной массы населения. Вместо стратегического управления страной мы наблюдаем лишь попытки управлять настроениями потребителей, создавать искусственный ажиотаж, спекулировать на сезонных колебаниях. Государство перестало быть механизмом смягчения рыночных бурь, она стало их усилителем. Так же как власть потеряла главную функцию соблюдения справедливости путем перераспределения национального богатства и стала усилителем неконкурентных преимуществ, детонатором общественных кризисов.

Парадокс этой ситуации в том, что сиюминутная прибыль является врагом комплексного и долгосрочного планирования. Поэтому какие-то дельцы снимают пенки, но в целом экономика проигрывает от этих быстрых денег. Мы имеем несчастье жить при клептократическом и спекулятивном политическом режиме. Между тем, главный капитал любой страны – человеческий должен быть возобновляемым источником. И не приростом рождаемости тупой и дешевой рабсилы, а ростом образованности и инициативности каждого работника. Поэтому сколько мы сможем терпеть этот режим тотальной наживы и рыночного фундаментализма я сказать не могу, но точно уверен, что Украина сможет подняться с колен лишь, когда к власти придут политики с надрыночными целями.