Но грянет март 2006 г., и, на парламентских выборах обманутые повстанцы (формальное большинство, голосовавшее за Ющенко) захотят частично исправить свою ошибку и не пустить оранжевых в Советы. Или даже еще до выборов наступит точка кипения, и некие новые революционеры уже против оранжевой тирании попытаются возглавить стихийный анархизм народного гнева. В обоих случаях гражданам необходимо знать, как их ловили, и будут ловить в технологические сети. Чтобы в следующий раз добиться реальных изменений, а не снова стать винтиками в механизме смены иерархий.
Разбор манипуляционной сущности «бархатных революций» тема сейчас крайне модная в самых высоких академических и политических кругах и здесь трудно сказать что-то новое. По субъективному впечатлению, мне это удалось. Хотя бы в том плане, что я не рассматриваю данную политтехнологию с точки зрения сохранения и стабильности старой традиции власти, и это первая критика анархистом так называемых «народных революций». Во всяком случае, в Украине все мои сколько-нибудь активные коллеги взахлеб восприняли «революционность масс», дилетантски попавшись на ту же удочку, что и последний обыватель.
Итак, о сути. Когда-то еще зимой 2001 г. в самый разгар акций «Украина без Кучмы», газета Союза анархистов Украины «Набат» писала о том, что «свобода слова не самоценна, а является лишь компонентом, составляющей, узлом механизма «свобода слова – гражданское общество», информирующим и приводящим в действие все группы интересов, затронутые тем или иным правонарушением». Тогда, мол, свобода слова и работает. Мимикрия власти поистине безгранична и оранжевая технология талантливо имитировала именно этот демократический механизм для победы в избирательной борьбе заданного ставленника.
Были созданы специализированные СМИ, обязанные заданно освещать некий набор тем. А для заданной же реакции на данные публикации была сформирована и специализированная общественность. Хотя, по сути, ничего нового. Старый, как мир прием наемных плакальщиц на похоронах. Или профессиональные клакеры в театре, - наемная «активная публика», аплодирующая или освистывающая в заданные моменты спектакля, в то же время показывая неискушенному зрителю, мол, пора восхищаться (возмущаться). Та же практика клакеров, впоследствии перешедшая в некоторые европейские парламенты, где шумно реагировали на заданного депутата. Наконец, подставные участники лохотрона, заводящие, возбуждающие азарт у неискушенного прохожего. А современный пример - шоу-бизнес: когда продюсер пытается продать новую «звезду», в эфире беспрестанно крутят ее клипы, в которых зал заходится от восторга, а фанаты толпятся за автографами. Короче говоря, видеоинструкция к действию. Только на Майдане все намного красочнее и сложнее. Великая иллюзия.
Как известно, политтехнологии являются искусством эксплуатации мифов общественного сознания. На сегодня в сознании украинского социума утвердилась безоговорочная связка независимая пресса + независимая общественность = истинное народовластие (негосударственная свободная сила). Эту связку и имитируют технологи. Реально же перед нами новый механизм имперской экспансии. Но, безусловно, вся эта демократическая фальшивка, политическая афера со спец-свободой слова и спец-общественностью никогда бы не сработала, ни будь кучмовский режим по-настоящему преступным. Я не сторонник тезиса, что в чудовищную и наглую ложь легче верят. Но, вот, полуправда, действительно страшнее всякой лжи. В ее упаковке можно продать населению любую, не менее преступную альтернативу.
Ниже пойдет речь об этих самих спец-узлах, - главных механизмах оранжевой революции. Особо хочу подчеркнуть, что я, как анархист, не испытываю ни малейшей жалости к поверженному кучмовскому режиму. Я испытываю глубочайшее сочувствие к оранжевому большинству (?) жителей Украины, к жертвам лохотрона, искренне надеявшимся, что меняют авторитарный режим на политические свободы. Возможно, прочитав ниже следующие наблюдения и заключения, какая-то часть наших, пока еще оранжевых сограждан не допустит на выборах 2006 повтора своих ошибок. Несмотря на то, что история учит нас обратному.
Независимость СМИ
Нет смысла особо доказывать, что основное действо оранжа разворачивалось не в Киеве или центрах Северо-Запада, а в медийном пространстве. В любом уголке Украины, сначала на 1-2 оппозиционных телеканалах, но безлимитно в Интернете, а после второго тура выборов все больше и больше, постепенно оккупируя медиа, хлестала в сознание украинцев революционная буря. Как прогнозировал подобные события отец украинского PR Г. Почепцов, «Мы говорим о важности виртуальной составляющей во всех этих случаях, поскольку обе стороны — власть и протестующие — борются, в первую очередь, в виртуальном пространстве, пытаясь обеспечить себе победу именно там [1]». Вездесущие мировые СМИ III тысячелетия, создав иллюзию всемирного присутствия зрителя, породили нового человека глобального. Оппозиционные медиа Украины создали украинца оранжевого. И. Засурский определял такую медитизацию политики, как «процесс, при котором политическая жизнь, перемещается в символическое пространство средств массовой информации [2]».
Политические СМИ в Украине не является прибыльным бизнесом. Такие масс-медиа используются исключительно, как инструменты политического влияния и только с этой целью финансируются собственниками [3]». Развитие этой ситуации привело к созданию медиа-холдингов, концентрации СМИ в руках одного собственника, - олигарха, бизнес-группы или партии. В таких холдингах вводится для всех СМИ единая редакционная политика, отражающая политические пристрастия их хозяина. Главным медиа-монстром Украины на 2002 г. был партийно-корпоративный холдинг СДПУ(о), куда входили десятки масс-медиа от общенациональных телеканалов до спортивных газет, от рейтинговых сайтов до FM-радиостанций. И, соответственно, когда олигарх или бизнес-группа становились приближенными действующего режима, а партия, - «партией власти», система единой редакционной политики превращалась в информационную политику государства. Такая политика, под видом знаменитых «темников» распространялась и на неподконтрольные олигарху-бизнесу-партии СМИ.
Что могла противопоставить оппозиция такому информационному монополизму? Независимые СМИ! Сразу после обретения суверенитета в Украине стали появляться различные фонды и грантодающие организации (ГДО), в основном, из США, Великобритании, Канады, других стран НАТО. Своей целью они провозглашали помощь в демократизации украинского общества, развитии гражданского самосознания и низовых инициатив. Отдельные программы финансирования фондов шли на развитие независимых СМИ. И деньги тратились немалые. Так, согласно отчетности фонда «Вiдродження» (структура Сороса) только за 2004 г. целевые гранты на СМИ составили 1,076,477 долларов [4]. А в Украине действуют десятки фондов и ГДО и выдают гранты уже более 10 лет! Кроме того, такие международные НПО, как Freedom House финансировали в Украине обучающие семинары типа «Современная журналистика в Украине» или «Журналисты и выборы», выдавали гранты на публикации книг по журналистской этики [5]. Но это все цветочки. В феврале 2004 г. новый проект содействия развитию независимых СМИ в Украине начал прямо… отдел печати и образования посольства США [6].
Так в чем была «независимость» этих СМИ? Как уже указывалось, политические медиа неприбыльны, они даже не самоокупаемы. Следовательно, говоря о независимости масс-медиа, выступающего против отечественного режима, можно говорить лишь о его независимости от своего государства. Но грантовый источник их существования недвусмысленно утверждает, что они зависимы от чужого государства. А совокупность «независимых» СМИ оранжевой революции можно рассматривать, как тот же холдинг, так как финансировались они демократическими фондами. Последние, хоть и заявляют разные источники наполнения и могут принадлежать даже разным странам, реально преследуют единые политические цели и координируются из единого политического центра, - США. Причем, влияние европейского финансирования совсем незначительно, большинство в Украине составляют американские фонды. А, как заявил глава крупнейшего из них USAID Э. Натсиос, «Помощь осуществляется на американские деньги и является частью внешней политики США. И общественные, и коммерческие организации – рука правительства США [7]».
Причем, по свидетельству бывшего главы Комиссии по развитию гражданского общества при Президенте Украины В. Маленковича (2002 г.), говоря о грантовой поддержке, в первую очередь речь идет «о масс-медиа и о тех средствах, которые имеют возможность влиять на общественное сознание: различного рода политологические центры и различного рода политически активные журналисты [8]». Таким образом, речь идет об аналогичном кучмовскому информационном монополизме оппозиции. Так и начал формироваться спец-узел «свободы слова», преследовавший не отсутствие цензуры и объективность информации, а массированное создание специализированных СМИ для целенаправленной информационной войны против режима Кучмы. Так как режим этот был очевидно преступен, украинское общество прогнозируемо восприняло появление таких масс-медиа, как борьбу за действительную свободу слова.
Подобно «мыльной опере», пропаганде достаточно быть яркой, эмоциональной и динамичной, чтобы в нее поверили. А профессионалы могут создать нужный образ посредством даже такого мало развитого в Украине СМИ, как Интернет. В современной политике необходимое условие победы, - не господство в информационном пространстве, а лидерство в рейтингах доверия к СМИ. Как в конце перестройки, так и прошлой осенью, подавляющее большинство мощных электронных масс-медиа вещало точку зрения режима. Но доверие к этой информации было подорвано, и в первом случае социальными ориентирами были оппозиционные «толстые журналы», а в Украине 2004, - «независимые» интернет-издания. Оперативные публикации сайтов распечатывались и в виде листовок расклеивались или раздавались на улицах. Альтернативой государственной монополии на ТВ стали интернет-трансляции протестов. Провайдеры предоставляли клиентам бесплатный доступ на такие оппозиционные сайты, как «Украинская правда» и «Майдан [9]». Интернет играл важную роль в планировании и координации акций оппозиции.
Виртуальная пропаганда оппозиции содержалась не только в Интернете. Фактически ею была вся американская масс-культура, основными калибрами которой являются кинофильмы и клипы. В рекламной части своего проекта оранжевая оппозиция лишь цепляла вожделенные образы, уже внедренные в сознание общества Голливудом и MTV. Соответственно, старый кучмовский режим подавался не только, как преступный, но как препятствие на пути украинцев к этой заветной идиллии, чуть ли не к новому Царствию Божьему на Земле. Такому виду пропаганды была особенно восприимчива молодежь, не отягощенная жизненным опытом и постоянно находящаяся в мире подобных зрелищ.
Должно было вырасти новое поколение украинцев, не испытавших на собственном горбу лживой сказки перестройки о распростертых объятиях капитализма и дяди Сэма, чтобы можно было уже его руками творить новый бархатный переворот. Зрелищности было подчинено все: от аляповатых оранжевых флагов до концертных программ Майдана, от революционных шествий на Администрацию Президента до студенческой романтики палаточного городка. Визуальный обман, удачно выбранная перспектива позволяли пропагандистам говорить о сотнях тысяч и даже миллионе революционеров на Майдане, хотя сам он вмещает порядка 50 тыс. человек. Но зрелище придавало протесту видимость подавляющего большинства, к которому всегда хочется присоединиться, добавляло вероятности возможной смене власти, а, значит, возбуждало решимость (хотя бы голосования) у самых робких.
И все же главной была интернетовская полнота и постоянство эмоций, которые поддерживали не стихающее напряжение бунта. Постоянное обновление сайтов с развитием драматического сюжета протестов превратило оппозиционные выступления в политический спектакль, «мыльную оперу», да еще интерактивную. Интерент стал не только информационной системой оппозиции, но и всеукраинским полем самопубликаций, где рядовые революционеры делились своей информацией, советами и надеждами, что придавало еще больше правдивости и искренности антикучмовскому движению. Подобная структура манипуляции хороша тем, что основную тяжесть пропаганды несут не ее разработчики, а как раз искренние сторонники перемен, те, кто в нее поверил, для кого этот PR, - единственно возможная правда. Грубо говоря, это те неискушенные зрители, что поверили клакерам. Их вдохновение и уверенность в правоте продаваемого кандидата убеждали окружающих больше, чем какие-либо цифры, доводы или обещания политической оппозиции. Так что рядовому избирателю и впрямь могло показаться, что, вот оно, рождение украинского гражданского общества, настоящее освобождение!
Почепцов еще до начала избирательной кампании 2004 рисовал картину виртуального взрыва, провоцирующего взрыв социальный [10]. Можно добавить, что тотальное недоверие к власти присутствовало уже не один год и это не могло послужить причиной восстания. Напротив, граждане давно научились жить параллельно с властью. Но одной из несущих функций «независимых» СМИ в провоцировании социального взрыва была постоянная демонстрация нарастающих, зрелищных и заразительных протестов. И по поводу фальсификаций со стороны власти у разумных людей не было сомнений задолго до оранжевого переворота. Но какую тотальную работу над массовым сознанием надо было провести этому виртуалу, чтобы вырастить такое понимание в открытое возмущение и массовый протест!
И, значит, на одних вливаниях грантов и самопубликациях невозможно было талантливо и убедительно раскрутить кампанию Ющенко. Нужно было не только прикормить, но и убедить передовые журналистские круги. Лживая пропаганда, касающаяся не антикучмистской, а проющенковской, так сказать «обещательной» части кампании поразила в первую очередь самих журналистов. Их заманили «морковкой» грядущей свободы слова и европейского выбора. И многие из журналистов работали не только за деньги, но и за совесть. Но, наверное, самой главной функцией спец-узла «свобода слова» было не информирование протестного электората, а направленность на целевую аудиторию. Я говорю о председателях местных парторганизаций оппозиции и, главное, лидерах тысяч неправительственных организаций (НПО), которые распространяли данные сведения в своих структурах, как истину в последней инстанции.
Десница компрадора
Как заметил великий французский просветитель Жан-Жак Руссо, «Революции бросают народ во власть обольстителей, которые только увеличивают тягость его оков». Любая государственная машина манипулирует нашими чувствами. Убеждает умирать за Родину (чаще всего, - за интересы правящей клики), воспитывает в нас патриотизм (реально, - лояльность к режиму) и т.д. Многие понимают эту ложь или инстинктивно чувствуют себя обманутыми, и бойкотируют мероприятия власти от призыва в армию и налогов до выборов. Бесконечная 13-летняя имитация демократических реформ в Украине привела к тому, что с каждым годом таких людей становилось все больше, отчуждение углублялось, люди окончательно разуверялись в политике, замыкались в своей «хате с краю». Но «независимые» СМИ произвели мощнейшее информационное поражение, вырвали массы из самозаточения, прельстили близким освобождением и достатком, слили в многотысячную толпу и повели на свержение власти.
Необходимо было поразить людей, задеть их за живое. Этим живым стало пробуждающееся гражданское самосознание. Режим Кучмы едва скрывал свое презрение к маленькому украинцу, всячески показывал рядовым гражданам, что от них ничего не зависит: голосуй за кого угодно, все равно выиграет ставленник власти. Команда Ющенко воспользовалась этим унижением, стала возносить угнетенные массы. «С пробуждением тебя, Ваше Величество Народ [11]!!!». Она внушила столичным студентам, но особенно жителям местечек Западной Украины, что именно от них зависит судьба государства. Обольстила украинскую глубинку чувством хозяев положения, больших людей, которые творят историю. Таблички над людским морем Майдана называли десятки поселков, делегировавших революционные массы: Нетишен, Серафынци, Хмелив, Полонычи, Ярычив, Журавычи, Ридкивци и т.д. Искусители всегда захваливают того, кого хотят использовать. И тысячи неискушенных в политике, но обозленных кучмизмом людей уверовали, что единственно на праведном гневе можно сделать верный политический выбор.
Бархатная революция августа 1991 г. прошла вдали, на московских улицах, а независимость Украины бюрократия выторговала на кабинетном уровне. Поэтому для большинства украинцев были в новинку восторг уличного единения и революционный психоз. Из этой массовой эйфории и возмущения, нагнетаемого «независимыми» СМИ, технологи переворота создали ударную волну, в итоге снесшую старый режим. И, несмотря на то, что переворот закончился без кровопролития, оранжевые вожди заранее готовы были жертвовать своей «пехотой». Когда вожди инициировали поход на Администрацию Президента, в колоннах были женщины с детьми, а у АП их ждал спецназ. И никто не знал, отдана ли ему команда стрелять [12]. Однако это был уже заключительный этап собственно применение «пушечного мяса», в которое путем длительной «промывки мозгов» были превращены сотни тысяч наших сограждан, еще вчера презиравших политиков за их постоянную ложь, а ныне готовых за более яркий и зрелищный обман идти с детьми на пулеметы.
И «независимым» СМИ в одиночку такое превращение было не под силу. На спец-свободу слова должна была реагировать специализированная общественность, те самые клакеры, что покажут населению «делай, как я». А для создания этого спец-узла нужна была длительная перестройка сознания граждански активной части украинского общества. И велась она теми же ГДО посредством создания и прикармливания так называемого «третьего сектора», - неправительственных или негосударственных общественных организаций (НПО или НГО).
Не скажу, что после развала СССР в Украине структурированной общественности не было вовсе. Но это были либо квазигосударственные НПО советского образца (профсоюзы, комитеты мира, женские организации и т.п.) либо неформальные объединения, возникшие в перестройку (эзотерические кружки, рок клубы, скинхеды, анархисты и т.д.). По большому счету их совокупность представляла собой «броуновское движение», не управляемое из единого центра. Империя развалилась, а новым властям было не до них. Но это и было самое естественное состояние для гражданского общества, - совокупность самоорганизующихся НПО, отстаивающих интересы различных общественных групп. Это говорит о природности, спонтанности процесса. Зарождалось настоящее гражданское общество.
Кардинально отличались от них НПО новой формации, - общественные организации, возникавшие под западный «демократический» заказ. Фонды и ГДО выдавали гранты на общественную деятельность, - рабочие места в благотворительности (!) с постоянной зарплатой в период полного обвала украинской экономики! Естественно, началось массовое создание НПО под заказываемые донорами проекты. Не могу отрицать положительного влияния, искусственно выращенного фондами «третьего сектора» Украины на развитие гражданского самосознания нашего общества. Практически нет социально незащищенной или дискриминируемой сферы, где бы не вели работы грантовые НПО. И огромное им за это спасибо.
Но, как и в случае с «независимыми» СМИ, процесс создания грантовых НПО сопровождался их финансовой и, главное, идеологической структуризацией в моно ориентированную и целенаправленную систему. Были ли это НПО ветеранов, молодежи, помощи бомжам или борьбы со СПИДом, все они проходили «демократизирующие» образовательные программы. И в политическом плане все их благие дела были суть обертка, антураж программы в программе, - взращенного ГДО компрадорского (ориентированного на интересы зарубежного грантодателя) мировоззрения. Не внутриполитический общественный договор, консенсус интересов всех социальных и этнических групп виделся основой существования украинского социума, а мнение продвинутых адептов «эталонной демократии», олицетворяемых экспертами фондов. Волонтеры НПО, - в основном неглупые люди, поэтому, чтобы политически скорректировать их сознание, необходимо было вложить эту программу в реальную обойму благотворительности. По принципу: это правильно и то тоже.
Согласно старой политбайке, Ленин спросил как-то одесскую большевичку Соколовскую: - Что нужно для революции в Одессе? Ответ был: - Только деньги! Имперские демократизаторы крепко усвоили эту истину. Исследователи называют умопомрачительным количество ГДО, проводивших перестройку сознания нашего населения. Их 999! 421 фонд, 399 международных организаций, 179 подразделений иностранных НПО. «Третий сектор в Украине почти весь «завязан» на западные гранты [13]». Исследование того, как к финансированию был подключен так же купленный на гранты, а чаще обманутый «второй сектор», - украинский малый и средний бизнес, не входит в план данного исследования. Короче говоря, бизнесу была подвешена своя «морковка».
К выборам 2004 г. самыми активными «финансистами демократии» у нас стали американские ГДО: USAID (Американское агентство международного развития), NDI (Национальный демократический институт), IRI (Международный республиканский институт), NED (Фонд развития демократии), Международный фонд «Возрождение», Freedom House, Фонд Евразия. «Бюджеты 90% НГО составляют от 50 до 300 тыс. долларов, тем не менее, каждый десятый имеет 500 тыс. долларов и больше [14]». И «такие организации должны изображать проявление самостоятельных инициатив, с голубыми глазами вести обсуждение и дискуссии по вопросам, которые в действительности заранее решены стоящими у руля «специалистами в штатском [15]».
Причем, с развитием «третьего сектора» это мировоззрение выражало все большее количество прикормленных воспитанников грантовых программ, что позволяло выставлять эти взгляды чаяниями украинского общества. Как проплаченные комментарии «независимых» СМИ выставлялись мнением всего «журналистского сообщества», так и концепции компрадорских НПО навязывались, как мнение «украинской общественности». Прибавим сюда гранты на развитие малого бизнеса, тех же масс-медиа и политические исследования, и получаем массовый продукт перестройки сознания под интересы внешнеполитических доноров.
Кроме самих членов НПО, раздаваемая ими гуманитарная помощь проблемным социальным группам материально привязывала к «демократизирующей» коррекции сознания не состоящих в организациях пенсионеров, инвалидов, многодетных и т.д., и т.п. Возникала прочная материально-мировоззренческая зависимость все большей части обделенного населения. Поэтому объединениям специализированных НПО (например, ГК «Пора»), выполнявшим роль возбудителя массовых протестов, было несложно привлечь к акциям более широкие слои населения.
Естественно, процесс коррекции сознания «третьего сектора» не был тотальным, носил нелинейный, неоднозначный характер. Было обязательное «общеобразовательное» программирование. Затем из общей массы руководителей НПО выявлялись харизматические (но не слишком разбирающиеся в политике) лидеры и выдвигались для дальнейшего обучения, уже в качестве вожаков открытых гражданских протестов. Но и часть из них, вероятно, не были циничными наемниками, а стали жертвами некомпетентного самообмана и «промывки мозгов». Таким образом, ведущей силой оранжевого переворота были не конкретные партии и даже не дискредитированная в глазах общества политика в целом, а якобы «аполитичные» НПО, к слову сказать, официально боровшиеся лишь за чистоту избирательного процесса. Однако запрограммированно не замечавшие фальсификаций со стороны оппозиции на Западной Украине. Цель – борьба с кучмизмом – оправдывала средства.
Разумеется, довести с помощью «независимых» СМИ уже сформированное компрадорское мировоззрение до эмоционального срыва было делом техники. Но и здесь технологи избегали революционной самодеятельности масс, управляясь с ними, как с инструментом. Так циничное и хладнокровное интервью одного из технологов украинского оранжа, хозяина того самого фонда Freedom House, который учил журналистов этике, А. Каратницкого сообщало, как обучали уличных вожаков «контролировать температуру протестующей толпы [16]». Тем не менее, и холодные политтехнологические программы и «независимые» СМИ взывали к реальным чаяньям и надеждам. Поэтому неискушенный зритель, да и рядовой участник переворота видели в нем настоящую народную революцию.
Вряд ли были платными актерами активисты, что втыкали цветы в щиты спецназа у Администрации Президента. Не режиссируешь того, как оранжевые демонстрантки шли в лагерь бело-голубых у Кабмина с криками «Слава шахтарям!». Над этим грешно смеяться или этим укорять рядовых революционеров. Но от этого лишь бесчеловечнее и чудовищнее кажутся политтехнологии, которыми идеологи помаранча заводили сотни тысяч людей ради достижения личной власти. Как давным-давно отмечал идеолог махновщины Петр Аршинов, народ был главным двигателем революции и его главной жертвой [17]. Однако в целом украинская оранжевая революция, независимость ее СМИ и народное волеизъявление характеризуется суррогатностью, имитацией реальности, политическим спектаклем. Последний и вызвал захват широкой электоральной аудитории, ее сочувствие, а затем и содействие в виде голосов.
Кроме «аполитичной» и «независимой» чистоты выборов, другой маскировкой компрадорского проекта были националистическая фразеология. Для максимальной легитимации компрадорских программ, им придавался вид антиимперской борьбы за национальное освобождение, они сдабривались патриотическими лозунгами и преподносились, как глубинное проявление национального самосознания украинцев. Соответственно, любые несомненно демократические инициативы, но идущие вразрез с компрадорской программой, выставлялись, как антинародные и антиукраинские (интернационализм, федерализм, двуязычие). В результате создалась парадоксальная ситуация, например, когда раздираемый партизанской войной Ирак оказался готов к эталонно демократической федерализации, а полуевропейская Украина – нет. Что, несомненно, было связано с компрадорскими задачами унитаризма. В том числе и поэтому, несмотря на все горячие цвета и патриотические речи новой власти, все же нельзя не почувствовать холодную десницу компрадора на горле Украины.
А ответ на вопрос, почему ГДО сделали ставку именно на националистическую часть гражданского общества, лежит, как известно, в области геополитики. Точнее, в процессе окончательной нейтрализации Американской империей своего бывшего соперника империи Советской. Именно националисты стран Восточного блока, а затем и экс-СССР стали естественными союзниками США в деле ослабления ядра и наследника СССР, - России. Приход к власти националистических партий в этих странах приводил к их уходу из-под влияния России. С другой стороны, возрождение уничтоженной социализмом экономики требовало вложений, и их активно предлагал «свободный мир» Америки с сателлитами (страны НАТО). Так восточноевропейские национал-демократические режимы естественно попадали в сферу влияния США.
Впоследствии американские политтехнологи сделали следующий шаг: не дожидаясь вызревания националистических лидеров, начали их ускоренно клонировать. Параллельно с обучением компрадорских «общественников», из склонных к национализму молодых и перспективных политиков стали целенаправленно выращивать «освободителей нации» с единственной целью, чтобы США откололи еще один кусок от геополитического конкурента. Вот только, прикрытие компрадорских целей национализмом происходило топорно. Настолько, что, например, в Украине новых оранжевых патриотов отказались поддерживать такие старые патриоты, как Л. Скорик, заявившая: «Я знала, что за люди идеологически насыщают «оранжевую революцию» перед нашим затурканным народом… Эти выборы для меня в Украине стали могильным камнем на мифе о великой американской демократии [18]».
Однако не все компрадорские программы внедряются так «бархатно», как в Украине. Как за гуманистической фразеологией «архитекторов третьего сектора» кроется хладнокровная решимость жертвовать своими «воспитанниками» ради собственных интересов (официально, - во имя демократии), показывает Узбекистан мая 2005 г., восстание в Андижане. Стоило узбекскому президенту Каримову выйти из буферного антироссийского блока ГУУАМ, как тысячи жителей Ферганской долины были брошены в «демократическое» восстание, которое захлебнулось в крови. Совершенно очевидно, что диктатура Каримова после этой расправы долго не продержится.
Но так же ясно, что толкать прикормленную Западом оппозицию на акции гражданского неповиновения в «щирой» Украине и деспотичном Узбекистане, - совсем не одно и то же. Если Тимошенко в походе на АП еще могла сомневаться, - расстреляют или нет, то в Андижане повстанцев уже очевидно делали «пушечным мясом». Хладнокровно, в жертву новой мировой Империи. И, даже если впоследствии окажется, что инициаторами Андижанского восстания были не безобидные НПО, а радикальные исламские организации, подозрения с США сняты быть не могут. Достаточно вспомнить, как американские спецслужбы растили террористические организации в Афганистане для борьбы против СССР, пока не вырастили Бен Ладена.
Дальше - больше. Российские власти учли опыт цветных революций и активно готовят свой антидот: срочно формируют провластный «третий сектор» для противостояния «пятой колонне» прозападных НПО. Но чем это закончится? Гражданской войной одних общественных организаций против других. Режим Путина будет стоять в стороне, объединения типа «Наши» будут защищать общество от идеологической интервенции, тем самым, сохраняя и путинский режим, а компрадорские НПО будут вести массовые акции гражданского неповиновения. Но гражданская война в ядерной сверхдержаве, - угроза всему человечеству. И что же? Не такие транжиры господа из ГДО, чтобы выкинуть на ветер миллионы долларов грантов. Обязательно заставят «независимые» НПО отрабатывать собственной кровью, как это было в Узбекистане. За демократию, за светлое будущее!
назад
Создан:
10 Августа 2005
Опубликован:
10 Августа 2005
Раздел:
постижение анархии -
большая политика
| Оранжевый совок |
| Оранжевый совок (часть 2) |
| Весь текст |
Справка:
Совок – презрительное сленговое название СССР, но, чаще, кличка советского обывателя, -
одновременно забитого, наивного и свято верящего в идеалы, которыми его кормила власть.
Мои соболезнования
Новый псевдолиберальный украинский режим совсем недолго продержался в образе «победившего народа». Уже спустя каких-то 4 месяца после воцарения, он полностью выказал свое нутро. Не манипуляции в Верховном Суде, мало понятные широким слоям населения или зажим олигархических предприятий, а обвал доллара охарактеризовал победителей красноречивее, чем все лозунги Майдана.
Но грянет март 2006 г., и, на парламентских выборах обманутые повстанцы (формальное большинство, голосовавшее за Ющенко) захотят частично исправить свою ошибку и не пустить оранжевых в Советы. Или даже еще до выборов наступит точка кипения, и некие новые революционеры уже против оранжевой тирании попытаются возглавить стихийный анархизм народного гнева. В обоих случаях гражданам необходимо знать, как их ловили, и будут ловить в технологические сети. Чтобы в следующий раз добиться реальных изменений, а не снова стать винтиками в механизме смены иерархий.
Разбор манипуляционной сущности «бархатных революций» тема сейчас крайне модная в самых высоких академических и политических кругах и здесь трудно сказать что-то новое. По субъективному впечатлению, мне это удалось. Хотя бы в том плане, что я не рассматриваю данную политтехнологию с точки зрения сохранения и стабильности старой традиции власти, и это первая критика анархистом так называемых «народных революций». Во всяком случае, в Украине все мои сколько-нибудь активные коллеги взахлеб восприняли «революционность масс», дилетантски попавшись на ту же удочку, что и последний обыватель.
Итак, о сути. Когда-то еще зимой 2001 г. в самый разгар акций «Украина без Кучмы», газета Союза анархистов Украины «Набат» писала о том, что «свобода слова не самоценна, а является лишь компонентом, составляющей, узлом механизма «свобода слова – гражданское общество», информирующим и приводящим в действие все группы интересов, затронутые тем или иным правонарушением». Тогда, мол, свобода слова и работает. Мимикрия власти поистине безгранична и оранжевая технология талантливо имитировала именно этот демократический механизм для победы в избирательной борьбе заданного ставленника.
Были созданы специализированные СМИ, обязанные заданно освещать некий набор тем. А для заданной же реакции на данные публикации была сформирована и специализированная общественность. Хотя, по сути, ничего нового. Старый, как мир прием наемных плакальщиц на похоронах. Или профессиональные клакеры в театре, - наемная «активная публика», аплодирующая или освистывающая в заданные моменты спектакля, в то же время показывая неискушенному зрителю, мол, пора восхищаться (возмущаться). Та же практика клакеров, впоследствии перешедшая в некоторые европейские парламенты, где шумно реагировали на заданного депутата. Наконец, подставные участники лохотрона, заводящие, возбуждающие азарт у неискушенного прохожего. А современный пример - шоу-бизнес: когда продюсер пытается продать новую «звезду», в эфире беспрестанно крутят ее клипы, в которых зал заходится от восторга, а фанаты толпятся за автографами. Короче говоря, видеоинструкция к действию. Только на Майдане все намного красочнее и сложнее. Великая иллюзия.
Как известно, политтехнологии являются искусством эксплуатации мифов общественного сознания. На сегодня в сознании украинского социума утвердилась безоговорочная связка независимая пресса + независимая общественность = истинное народовластие (негосударственная свободная сила). Эту связку и имитируют технологи. Реально же перед нами новый механизм имперской экспансии. Но, безусловно, вся эта демократическая фальшивка, политическая афера со спец-свободой слова и спец-общественностью никогда бы не сработала, ни будь кучмовский режим по-настоящему преступным. Я не сторонник тезиса, что в чудовищную и наглую ложь легче верят. Но, вот, полуправда, действительно страшнее всякой лжи. В ее упаковке можно продать населению любую, не менее преступную альтернативу.
Ниже пойдет речь об этих самих спец-узлах, - главных механизмах оранжевой революции. Особо хочу подчеркнуть, что я, как анархист, не испытываю ни малейшей жалости к поверженному кучмовскому режиму. Я испытываю глубочайшее сочувствие к оранжевому большинству (?) жителей Украины, к жертвам лохотрона, искренне надеявшимся, что меняют авторитарный режим на политические свободы. Возможно, прочитав ниже следующие наблюдения и заключения, какая-то часть наших, пока еще оранжевых сограждан не допустит на выборах 2006 повтора своих ошибок. Несмотря на то, что история учит нас обратному.
Независимость СМИ
Нет смысла особо доказывать, что основное действо оранжа разворачивалось не в Киеве или центрах Северо-Запада, а в медийном пространстве. В любом уголке Украины, сначала на 1-2 оппозиционных телеканалах, но безлимитно в Интернете, а после второго тура выборов все больше и больше, постепенно оккупируя медиа, хлестала в сознание украинцев революционная буря. Как прогнозировал подобные события отец украинского PR Г. Почепцов, «Мы говорим о важности виртуальной составляющей во всех этих случаях, поскольку обе стороны — власть и протестующие — борются, в первую очередь, в виртуальном пространстве, пытаясь обеспечить себе победу именно там [1]». Вездесущие мировые СМИ III тысячелетия, создав иллюзию всемирного присутствия зрителя, породили нового человека глобального. Оппозиционные медиа Украины создали украинца оранжевого. И. Засурский определял такую медитизацию политики, как «процесс, при котором политическая жизнь, перемещается в символическое пространство средств массовой информации [2]».
Политические СМИ в Украине не является прибыльным бизнесом. Такие масс-медиа используются исключительно, как инструменты политического влияния и только с этой целью финансируются собственниками [3]». Развитие этой ситуации привело к созданию медиа-холдингов, концентрации СМИ в руках одного собственника, - олигарха, бизнес-группы или партии. В таких холдингах вводится для всех СМИ единая редакционная политика, отражающая политические пристрастия их хозяина. Главным медиа-монстром Украины на 2002 г. был партийно-корпоративный холдинг СДПУ(о), куда входили десятки масс-медиа от общенациональных телеканалов до спортивных газет, от рейтинговых сайтов до FM-радиостанций. И, соответственно, когда олигарх или бизнес-группа становились приближенными действующего режима, а партия, - «партией власти», система единой редакционной политики превращалась в информационную политику государства. Такая политика, под видом знаменитых «темников» распространялась и на неподконтрольные олигарху-бизнесу-партии СМИ.
Что могла противопоставить оппозиция такому информационному монополизму? Независимые СМИ! Сразу после обретения суверенитета в Украине стали появляться различные фонды и грантодающие организации (ГДО), в основном, из США, Великобритании, Канады, других стран НАТО. Своей целью они провозглашали помощь в демократизации украинского общества, развитии гражданского самосознания и низовых инициатив. Отдельные программы финансирования фондов шли на развитие независимых СМИ. И деньги тратились немалые. Так, согласно отчетности фонда «Вiдродження» (структура Сороса) только за 2004 г. целевые гранты на СМИ составили 1,076,477 долларов [4]. А в Украине действуют десятки фондов и ГДО и выдают гранты уже более 10 лет! Кроме того, такие международные НПО, как Freedom House финансировали в Украине обучающие семинары типа «Современная журналистика в Украине» или «Журналисты и выборы», выдавали гранты на публикации книг по журналистской этики [5]. Но это все цветочки. В феврале 2004 г. новый проект содействия развитию независимых СМИ в Украине начал прямо… отдел печати и образования посольства США [6].
Так в чем была «независимость» этих СМИ? Как уже указывалось, политические медиа неприбыльны, они даже не самоокупаемы. Следовательно, говоря о независимости масс-медиа, выступающего против отечественного режима, можно говорить лишь о его независимости от своего государства. Но грантовый источник их существования недвусмысленно утверждает, что они зависимы от чужого государства. А совокупность «независимых» СМИ оранжевой революции можно рассматривать, как тот же холдинг, так как финансировались они демократическими фондами. Последние, хоть и заявляют разные источники наполнения и могут принадлежать даже разным странам, реально преследуют единые политические цели и координируются из единого политического центра, - США. Причем, влияние европейского финансирования совсем незначительно, большинство в Украине составляют американские фонды. А, как заявил глава крупнейшего из них USAID Э. Натсиос, «Помощь осуществляется на американские деньги и является частью внешней политики США. И общественные, и коммерческие организации – рука правительства США [7]».
Причем, по свидетельству бывшего главы Комиссии по развитию гражданского общества при Президенте Украины В. Маленковича (2002 г.), говоря о грантовой поддержке, в первую очередь речь идет «о масс-медиа и о тех средствах, которые имеют возможность влиять на общественное сознание: различного рода политологические центры и различного рода политически активные журналисты [8]». Таким образом, речь идет об аналогичном кучмовскому информационном монополизме оппозиции. Так и начал формироваться спец-узел «свободы слова», преследовавший не отсутствие цензуры и объективность информации, а массированное создание специализированных СМИ для целенаправленной информационной войны против режима Кучмы. Так как режим этот был очевидно преступен, украинское общество прогнозируемо восприняло появление таких масс-медиа, как борьбу за действительную свободу слова.
Подобно «мыльной опере», пропаганде достаточно быть яркой, эмоциональной и динамичной, чтобы в нее поверили. А профессионалы могут создать нужный образ посредством даже такого мало развитого в Украине СМИ, как Интернет. В современной политике необходимое условие победы, - не господство в информационном пространстве, а лидерство в рейтингах доверия к СМИ. Как в конце перестройки, так и прошлой осенью, подавляющее большинство мощных электронных масс-медиа вещало точку зрения режима. Но доверие к этой информации было подорвано, и в первом случае социальными ориентирами были оппозиционные «толстые журналы», а в Украине 2004, - «независимые» интернет-издания. Оперативные публикации сайтов распечатывались и в виде листовок расклеивались или раздавались на улицах. Альтернативой государственной монополии на ТВ стали интернет-трансляции протестов. Провайдеры предоставляли клиентам бесплатный доступ на такие оппозиционные сайты, как «Украинская правда» и «Майдан [9]». Интернет играл важную роль в планировании и координации акций оппозиции.
Виртуальная пропаганда оппозиции содержалась не только в Интернете. Фактически ею была вся американская масс-культура, основными калибрами которой являются кинофильмы и клипы. В рекламной части своего проекта оранжевая оппозиция лишь цепляла вожделенные образы, уже внедренные в сознание общества Голливудом и MTV. Соответственно, старый кучмовский режим подавался не только, как преступный, но как препятствие на пути украинцев к этой заветной идиллии, чуть ли не к новому Царствию Божьему на Земле. Такому виду пропаганды была особенно восприимчива молодежь, не отягощенная жизненным опытом и постоянно находящаяся в мире подобных зрелищ.
Должно было вырасти новое поколение украинцев, не испытавших на собственном горбу лживой сказки перестройки о распростертых объятиях капитализма и дяди Сэма, чтобы можно было уже его руками творить новый бархатный переворот. Зрелищности было подчинено все: от аляповатых оранжевых флагов до концертных программ Майдана, от революционных шествий на Администрацию Президента до студенческой романтики палаточного городка. Визуальный обман, удачно выбранная перспектива позволяли пропагандистам говорить о сотнях тысяч и даже миллионе революционеров на Майдане, хотя сам он вмещает порядка 50 тыс. человек. Но зрелище придавало протесту видимость подавляющего большинства, к которому всегда хочется присоединиться, добавляло вероятности возможной смене власти, а, значит, возбуждало решимость (хотя бы голосования) у самых робких.
И все же главной была интернетовская полнота и постоянство эмоций, которые поддерживали не стихающее напряжение бунта. Постоянное обновление сайтов с развитием драматического сюжета протестов превратило оппозиционные выступления в политический спектакль, «мыльную оперу», да еще интерактивную. Интерент стал не только информационной системой оппозиции, но и всеукраинским полем самопубликаций, где рядовые революционеры делились своей информацией, советами и надеждами, что придавало еще больше правдивости и искренности антикучмовскому движению. Подобная структура манипуляции хороша тем, что основную тяжесть пропаганды несут не ее разработчики, а как раз искренние сторонники перемен, те, кто в нее поверил, для кого этот PR, - единственно возможная правда. Грубо говоря, это те неискушенные зрители, что поверили клакерам. Их вдохновение и уверенность в правоте продаваемого кандидата убеждали окружающих больше, чем какие-либо цифры, доводы или обещания политической оппозиции. Так что рядовому избирателю и впрямь могло показаться, что, вот оно, рождение украинского гражданского общества, настоящее освобождение!
Почепцов еще до начала избирательной кампании 2004 рисовал картину виртуального взрыва, провоцирующего взрыв социальный [10]. Можно добавить, что тотальное недоверие к власти присутствовало уже не один год и это не могло послужить причиной восстания. Напротив, граждане давно научились жить параллельно с властью. Но одной из несущих функций «независимых» СМИ в провоцировании социального взрыва была постоянная демонстрация нарастающих, зрелищных и заразительных протестов. И по поводу фальсификаций со стороны власти у разумных людей не было сомнений задолго до оранжевого переворота. Но какую тотальную работу над массовым сознанием надо было провести этому виртуалу, чтобы вырастить такое понимание в открытое возмущение и массовый протест!
И, значит, на одних вливаниях грантов и самопубликациях невозможно было талантливо и убедительно раскрутить кампанию Ющенко. Нужно было не только прикормить, но и убедить передовые журналистские круги. Лживая пропаганда, касающаяся не антикучмистской, а проющенковской, так сказать «обещательной» части кампании поразила в первую очередь самих журналистов. Их заманили «морковкой» грядущей свободы слова и европейского выбора. И многие из журналистов работали не только за деньги, но и за совесть. Но, наверное, самой главной функцией спец-узла «свобода слова» было не информирование протестного электората, а направленность на целевую аудиторию. Я говорю о председателях местных парторганизаций оппозиции и, главное, лидерах тысяч неправительственных организаций (НПО), которые распространяли данные сведения в своих структурах, как истину в последней инстанции.
Десница компрадора
Как заметил великий французский просветитель Жан-Жак Руссо, «Революции бросают народ во власть обольстителей, которые только увеличивают тягость его оков». Любая государственная машина манипулирует нашими чувствами. Убеждает умирать за Родину (чаще всего, - за интересы правящей клики), воспитывает в нас патриотизм (реально, - лояльность к режиму) и т.д. Многие понимают эту ложь или инстинктивно чувствуют себя обманутыми, и бойкотируют мероприятия власти от призыва в армию и налогов до выборов. Бесконечная 13-летняя имитация демократических реформ в Украине привела к тому, что с каждым годом таких людей становилось все больше, отчуждение углублялось, люди окончательно разуверялись в политике, замыкались в своей «хате с краю». Но «независимые» СМИ произвели мощнейшее информационное поражение, вырвали массы из самозаточения, прельстили близким освобождением и достатком, слили в многотысячную толпу и повели на свержение власти.
Необходимо было поразить людей, задеть их за живое. Этим живым стало пробуждающееся гражданское самосознание. Режим Кучмы едва скрывал свое презрение к маленькому украинцу, всячески показывал рядовым гражданам, что от них ничего не зависит: голосуй за кого угодно, все равно выиграет ставленник власти. Команда Ющенко воспользовалась этим унижением, стала возносить угнетенные массы. «С пробуждением тебя, Ваше Величество Народ [11]!!!». Она внушила столичным студентам, но особенно жителям местечек Западной Украины, что именно от них зависит судьба государства. Обольстила украинскую глубинку чувством хозяев положения, больших людей, которые творят историю. Таблички над людским морем Майдана называли десятки поселков, делегировавших революционные массы: Нетишен, Серафынци, Хмелив, Полонычи, Ярычив, Журавычи, Ридкивци и т.д. Искусители всегда захваливают того, кого хотят использовать. И тысячи неискушенных в политике, но обозленных кучмизмом людей уверовали, что единственно на праведном гневе можно сделать верный политический выбор.
Бархатная революция августа 1991 г. прошла вдали, на московских улицах, а независимость Украины бюрократия выторговала на кабинетном уровне. Поэтому для большинства украинцев были в новинку восторг уличного единения и революционный психоз. Из этой массовой эйфории и возмущения, нагнетаемого «независимыми» СМИ, технологи переворота создали ударную волну, в итоге снесшую старый режим. И, несмотря на то, что переворот закончился без кровопролития, оранжевые вожди заранее готовы были жертвовать своей «пехотой». Когда вожди инициировали поход на Администрацию Президента, в колоннах были женщины с детьми, а у АП их ждал спецназ. И никто не знал, отдана ли ему команда стрелять [12]. Однако это был уже заключительный этап собственно применение «пушечного мяса», в которое путем длительной «промывки мозгов» были превращены сотни тысяч наших сограждан, еще вчера презиравших политиков за их постоянную ложь, а ныне готовых за более яркий и зрелищный обман идти с детьми на пулеметы.
И «независимым» СМИ в одиночку такое превращение было не под силу. На спец-свободу слова должна была реагировать специализированная общественность, те самые клакеры, что покажут населению «делай, как я». А для создания этого спец-узла нужна была длительная перестройка сознания граждански активной части украинского общества. И велась она теми же ГДО посредством создания и прикармливания так называемого «третьего сектора», - неправительственных или негосударственных общественных организаций (НПО или НГО).
Не скажу, что после развала СССР в Украине структурированной общественности не было вовсе. Но это были либо квазигосударственные НПО советского образца (профсоюзы, комитеты мира, женские организации и т.п.) либо неформальные объединения, возникшие в перестройку (эзотерические кружки, рок клубы, скинхеды, анархисты и т.д.). По большому счету их совокупность представляла собой «броуновское движение», не управляемое из единого центра. Империя развалилась, а новым властям было не до них. Но это и было самое естественное состояние для гражданского общества, - совокупность самоорганизующихся НПО, отстаивающих интересы различных общественных групп. Это говорит о природности, спонтанности процесса. Зарождалось настоящее гражданское общество.
Кардинально отличались от них НПО новой формации, - общественные организации, возникавшие под западный «демократический» заказ. Фонды и ГДО выдавали гранты на общественную деятельность, - рабочие места в благотворительности (!) с постоянной зарплатой в период полного обвала украинской экономики! Естественно, началось массовое создание НПО под заказываемые донорами проекты. Не могу отрицать положительного влияния, искусственно выращенного фондами «третьего сектора» Украины на развитие гражданского самосознания нашего общества. Практически нет социально незащищенной или дискриминируемой сферы, где бы не вели работы грантовые НПО. И огромное им за это спасибо.
Но, как и в случае с «независимыми» СМИ, процесс создания грантовых НПО сопровождался их финансовой и, главное, идеологической структуризацией в моно ориентированную и целенаправленную систему. Были ли это НПО ветеранов, молодежи, помощи бомжам или борьбы со СПИДом, все они проходили «демократизирующие» образовательные программы. И в политическом плане все их благие дела были суть обертка, антураж программы в программе, - взращенного ГДО компрадорского (ориентированного на интересы зарубежного грантодателя) мировоззрения. Не внутриполитический общественный договор, консенсус интересов всех социальных и этнических групп виделся основой существования украинского социума, а мнение продвинутых адептов «эталонной демократии», олицетворяемых экспертами фондов. Волонтеры НПО, - в основном неглупые люди, поэтому, чтобы политически скорректировать их сознание, необходимо было вложить эту программу в реальную обойму благотворительности. По принципу: это правильно и то тоже.
Согласно старой политбайке, Ленин спросил как-то одесскую большевичку Соколовскую: - Что нужно для революции в Одессе? Ответ был: - Только деньги! Имперские демократизаторы крепко усвоили эту истину. Исследователи называют умопомрачительным количество ГДО, проводивших перестройку сознания нашего населения. Их 999! 421 фонд, 399 международных организаций, 179 подразделений иностранных НПО. «Третий сектор в Украине почти весь «завязан» на западные гранты [13]». Исследование того, как к финансированию был подключен так же купленный на гранты, а чаще обманутый «второй сектор», - украинский малый и средний бизнес, не входит в план данного исследования. Короче говоря, бизнесу была подвешена своя «морковка».
К выборам 2004 г. самыми активными «финансистами демократии» у нас стали американские ГДО: USAID (Американское агентство международного развития), NDI (Национальный демократический институт), IRI (Международный республиканский институт), NED (Фонд развития демократии), Международный фонд «Возрождение», Freedom House, Фонд Евразия. «Бюджеты 90% НГО составляют от 50 до 300 тыс. долларов, тем не менее, каждый десятый имеет 500 тыс. долларов и больше [14]». И «такие организации должны изображать проявление самостоятельных инициатив, с голубыми глазами вести обсуждение и дискуссии по вопросам, которые в действительности заранее решены стоящими у руля «специалистами в штатском [15]».
Причем, с развитием «третьего сектора» это мировоззрение выражало все большее количество прикормленных воспитанников грантовых программ, что позволяло выставлять эти взгляды чаяниями украинского общества. Как проплаченные комментарии «независимых» СМИ выставлялись мнением всего «журналистского сообщества», так и концепции компрадорских НПО навязывались, как мнение «украинской общественности». Прибавим сюда гранты на развитие малого бизнеса, тех же масс-медиа и политические исследования, и получаем массовый продукт перестройки сознания под интересы внешнеполитических доноров.
Кроме самих членов НПО, раздаваемая ими гуманитарная помощь проблемным социальным группам материально привязывала к «демократизирующей» коррекции сознания не состоящих в организациях пенсионеров, инвалидов, многодетных и т.д., и т.п. Возникала прочная материально-мировоззренческая зависимость все большей части обделенного населения. Поэтому объединениям специализированных НПО (например, ГК «Пора»), выполнявшим роль возбудителя массовых протестов, было несложно привлечь к акциям более широкие слои населения.
Естественно, процесс коррекции сознания «третьего сектора» не был тотальным, носил нелинейный, неоднозначный характер. Было обязательное «общеобразовательное» программирование. Затем из общей массы руководителей НПО выявлялись харизматические (но не слишком разбирающиеся в политике) лидеры и выдвигались для дальнейшего обучения, уже в качестве вожаков открытых гражданских протестов. Но и часть из них, вероятно, не были циничными наемниками, а стали жертвами некомпетентного самообмана и «промывки мозгов». Таким образом, ведущей силой оранжевого переворота были не конкретные партии и даже не дискредитированная в глазах общества политика в целом, а якобы «аполитичные» НПО, к слову сказать, официально боровшиеся лишь за чистоту избирательного процесса. Однако запрограммированно не замечавшие фальсификаций со стороны оппозиции на Западной Украине. Цель – борьба с кучмизмом – оправдывала средства.
Разумеется, довести с помощью «независимых» СМИ уже сформированное компрадорское мировоззрение до эмоционального срыва было делом техники. Но и здесь технологи избегали революционной самодеятельности масс, управляясь с ними, как с инструментом. Так циничное и хладнокровное интервью одного из технологов украинского оранжа, хозяина того самого фонда Freedom House, который учил журналистов этике, А. Каратницкого сообщало, как обучали уличных вожаков «контролировать температуру протестующей толпы [16]». Тем не менее, и холодные политтехнологические программы и «независимые» СМИ взывали к реальным чаяньям и надеждам. Поэтому неискушенный зритель, да и рядовой участник переворота видели в нем настоящую народную революцию.
Вряд ли были платными актерами активисты, что втыкали цветы в щиты спецназа у Администрации Президента. Не режиссируешь того, как оранжевые демонстрантки шли в лагерь бело-голубых у Кабмина с криками «Слава шахтарям!». Над этим грешно смеяться или этим укорять рядовых революционеров. Но от этого лишь бесчеловечнее и чудовищнее кажутся политтехнологии, которыми идеологи помаранча заводили сотни тысяч людей ради достижения личной власти. Как давным-давно отмечал идеолог махновщины Петр Аршинов, народ был главным двигателем революции и его главной жертвой [17]. Однако в целом украинская оранжевая революция, независимость ее СМИ и народное волеизъявление характеризуется суррогатностью, имитацией реальности, политическим спектаклем. Последний и вызвал захват широкой электоральной аудитории, ее сочувствие, а затем и содействие в виде голосов.
Кроме «аполитичной» и «независимой» чистоты выборов, другой маскировкой компрадорского проекта были националистическая фразеология. Для максимальной легитимации компрадорских программ, им придавался вид антиимперской борьбы за национальное освобождение, они сдабривались патриотическими лозунгами и преподносились, как глубинное проявление национального самосознания украинцев. Соответственно, любые несомненно демократические инициативы, но идущие вразрез с компрадорской программой, выставлялись, как антинародные и антиукраинские (интернационализм, федерализм, двуязычие). В результате создалась парадоксальная ситуация, например, когда раздираемый партизанской войной Ирак оказался готов к эталонно демократической федерализации, а полуевропейская Украина – нет. Что, несомненно, было связано с компрадорскими задачами унитаризма. В том числе и поэтому, несмотря на все горячие цвета и патриотические речи новой власти, все же нельзя не почувствовать холодную десницу компрадора на горле Украины.
А ответ на вопрос, почему ГДО сделали ставку именно на националистическую часть гражданского общества, лежит, как известно, в области геополитики. Точнее, в процессе окончательной нейтрализации Американской империей своего бывшего соперника империи Советской. Именно националисты стран Восточного блока, а затем и экс-СССР стали естественными союзниками США в деле ослабления ядра и наследника СССР, - России. Приход к власти националистических партий в этих странах приводил к их уходу из-под влияния России. С другой стороны, возрождение уничтоженной социализмом экономики требовало вложений, и их активно предлагал «свободный мир» Америки с сателлитами (страны НАТО). Так восточноевропейские национал-демократические режимы естественно попадали в сферу влияния США.
Впоследствии американские политтехнологи сделали следующий шаг: не дожидаясь вызревания националистических лидеров, начали их ускоренно клонировать. Параллельно с обучением компрадорских «общественников», из склонных к национализму молодых и перспективных политиков стали целенаправленно выращивать «освободителей нации» с единственной целью, чтобы США откололи еще один кусок от геополитического конкурента. Вот только, прикрытие компрадорских целей национализмом происходило топорно. Настолько, что, например, в Украине новых оранжевых патриотов отказались поддерживать такие старые патриоты, как Л. Скорик, заявившая: «Я знала, что за люди идеологически насыщают «оранжевую революцию» перед нашим затурканным народом… Эти выборы для меня в Украине стали могильным камнем на мифе о великой американской демократии [18]».
Однако не все компрадорские программы внедряются так «бархатно», как в Украине. Как за гуманистической фразеологией «архитекторов третьего сектора» кроется хладнокровная решимость жертвовать своими «воспитанниками» ради собственных интересов (официально, - во имя демократии), показывает Узбекистан мая 2005 г., восстание в Андижане. Стоило узбекскому президенту Каримову выйти из буферного антироссийского блока ГУУАМ, как тысячи жителей Ферганской долины были брошены в «демократическое» восстание, которое захлебнулось в крови. Совершенно очевидно, что диктатура Каримова после этой расправы долго не продержится.
Но так же ясно, что толкать прикормленную Западом оппозицию на акции гражданского неповиновения в «щирой» Украине и деспотичном Узбекистане, - совсем не одно и то же. Если Тимошенко в походе на АП еще могла сомневаться, - расстреляют или нет, то в Андижане повстанцев уже очевидно делали «пушечным мясом». Хладнокровно, в жертву новой мировой Империи. И, даже если впоследствии окажется, что инициаторами Андижанского восстания были не безобидные НПО, а радикальные исламские организации, подозрения с США сняты быть не могут. Достаточно вспомнить, как американские спецслужбы растили террористические организации в Афганистане для борьбы против СССР, пока не вырастили Бен Ладена.
Дальше - больше. Российские власти учли опыт цветных революций и активно готовят свой антидот: срочно формируют провластный «третий сектор» для противостояния «пятой колонне» прозападных НПО. Но чем это закончится? Гражданской войной одних общественных организаций против других. Режим Путина будет стоять в стороне, объединения типа «Наши» будут защищать общество от идеологической интервенции, тем самым, сохраняя и путинский режим, а компрадорские НПО будут вести массовые акции гражданского неповиновения. Но гражданская война в ядерной сверхдержаве, - угроза всему человечеству. И что же? Не такие транжиры господа из ГДО, чтобы выкинуть на ветер миллионы долларов грантов. Обязательно заставят «независимые» НПО отрабатывать собственной кровью, как это было в Узбекистане. За демократию, за светлое будущее!
[1] Почепцов Г.Г. Виртуальные революции: использование виртуальных объектов при смене власти // http://www.psyfactor.org/lib/vr.htm
[2] Засурский И. Масс-медиа второй республики // http://www.smi.ru/99/10/02/247081.html
[3] Дацюк С. Лигачева Н. Украинские медиа-холдинги и их будущее // http://xyz.org.ua/_other/telekritika/ukr_media-holdings.htm
[4] Засоби масової інформації // http://www.irf.kiev.ua/files/ukr/projects_re_810_ua_ar_2004.html#chapter2845
[5] Freedom House опроверг «ПИАРовскую версию» о спонсировании FH оппозиции // http://www.for-ua.com/news/2002/03/21/085242.html
[6] Объявлен конкурс на получение гранта независимыми СМИ // http://www.news.vin.com.ua/msg.php?lang=ru&category=society&msg_id=&first_msg_id=22
[7] Бачук П. «Спецоперация Ющенко». Фонды и грантоеды. Чьи деньги отрабатывают украинские СМИ? // http://vlasty.net/index.php?Screen=news&id=84767
[8] Владимир Маленкович: Лучше всего финансируются Западом умеренные националисты // http://www.ukraine.ru/stories/01/07/17/1021/44993.html
[9] Новая газета: Мышки атакуют // http://pomarancha.info/articles/newga041216.php
[10] Почепцов Г.Г. Виртуальные революции: использование виртуальных объектов при смене власти // http://www.psyfactor.org/lib/vr.htm
[11] Коробова Т. Ну, народ, здравствуй! // http://www3.obozrevatel.com/index.php?r=themes&id=167578
[12] Осмысление впопыхах // http://russia.indymedia.org/newswire/display/11329/index.php
[13] Бачук П. Тop Seсret “Спецоперация “Ющенко” // http://kishinev.vlas-ti.net/index.php?Screen=news&id=84761
[14] Милюкин А. Самые богатые покупатели на киевском политическом рынке // http://compromat.ru/main/kuchma/polittech.htm
[15] Бачук П. «Спецоперация Ющенко». Фонды и грантоеды. Чьи деньги отрабатывают украинские СМИ? // http://vlasty.net/index.php?Screen=news&id=84767
[16] Режиссер «оранжевой революции» Адриан Каратницкий // http://www.temnik.com.ua/site/criticism/st-04-12-04-05
[17] Аршинов П. История махновского движения // http://www.mahno.ru/lit/Arshinov/01.php
[18] Интервью с Ларисой Скорик // http://www.from-ua.com/politics/42159bc754666/